– Несчастная Дидона! Значит, слух, что ты погибла, был правдивым? И я, увы! тому причина? Я призываю богов в свидетели, что мое расставание с тобой было вынужденным, по приказу Зевса; и я не мог поверить, что мое отсутствие будет тебе так дорог стоить. Остановись, умоляю тебя, и не откажи мне в последнем прощании.
Она остановилась на мгновение с отвлеченным видом, глядя в землю, и потом молча прошла дальше, бесчувственная к его мольбам, как скала. Эней некоторое время шел за ней; потом с тяжелым сердцем присоединился к Сивилле и продолжил путь.
Затем они вошли в поля, где бродят герои, которые пали в битве. Здесь они увидели много теней греческих и троянских воинов. Троянцы столпились вокруг него и не могли быть довольны его видом. Они спрашивали о причине его прихода и засыпали его многочисленными вопросами. Но греки, при виде его оружия, светящегося в бледном свете, узнали героя и, исполненные ужаса, повернулись спиной и бежали, как они это делали на равнинах Трои.
Эней задержался бы дольше с троянскими друзьями, но Сивилла поспешно увела его. Далее они прибыли на место, где дорога разделялась: одна вела в Элизиум, другая – в поля осужденных. Эней увидел с одной стороны стены могущественного города, вокруг которого Флегетон нес свои воды. Перед ним были ворота из адаманта, которые ни боги, ни люди не могли разрушить. У ворот стояла железная башня, в которой держала караул Тисифона, фурия мести. Из города были слышны стоны, звуки бичей, скрежет железа и звон цепей. Эней, пораженный ужасом, спросил свою проводницу, какие преступления совершили те, наказание которых они слышат.
Сивилла. С картины Франческо Умбертини. 1525 г.
Сивилла ответила: «Здесь находится зал суда Радаманта, который выносит на свет преступления, совершенные при жизни, которые преступник напрасно считал недоступно сокрытыми. Тисифона применяет свой скорпионий кнут и предает преступника своим сестрам-фуриям».
В это время с ужасным скрежетом железные ворота отворились, и Эней увидел пятидесятиголовую Гидру, охраняющую вход.
Сивилла сказала ему, что бездна Тартара уходит глубоко вниз, так что его окраины были столь же далеко внизу под их ногами, сколь высоко над головой небо.
На дне этой ямы повержены титаны, что воевали с богами; также Салмоней, который осмелился соперничать с Юпитером и построил медный мост, по которому вел свою колесницу, звук которой напоминал гром, бросая горящие угли в своих людей, имитируя молнии, пока Юпитер не поразил его настоящей молнией и не показал ему разницу между оружием смертных и божественным оружием. Здесь также Титий, гигант, столь огромный, что, когда он лежит, то занимает девять акров земли, в то время как гриф клюет его печень, которая зарастает снова, как только пожирается, так что его наказание никогда не окончится.
Эней увидел группы людей, сидящих за столом с изысканными яствами, тогда как около них стояла фурия, которая выхватывала пищу с их губ, как только они собирались вкусить ее. Другие видели над своей головой подвешенную огромную скалу, готовую упасть, что держало их в постоянной тревоге. Это были те, что ненавидели своих братьев, или били своих родителей, или обманули друзей, которые доверяли им, или те, кто, разбогатев, держал деньги при себе и не делился с другими; последние были самой многочисленной группой. Здесь были также те, кто нарушили брачную клятву, или бились по неправде, или были не верны своим нанимателям. Здесь был один человек, который продал свою страну за золото, а другой – извратил законы, говоря, что «сегодня» и «завтра» – это разные вещи.
Здесь был Иксион, привязанный к ободу колеса, которое постоянно вращалось; и Сизиф, которому было назначено катить огромный камень на вершину горы, но, когда вершина была почти достигнута, камень, отраженный какой-то внезапной силой, падал стремглав вниз. И снова он трудился, тогда как пот покрывал все его усталые члены, но все было бесполезно. Здесь был Тантал, который стоял в луже по подбородок в воде, но все же иссыхал от жажды, которую ничем не мог утолить, потому что, когда он наклонял свою седую голову, жаждущий пить, вода уходила, оставляя землю у его ног сухой. Высокие деревья, отяжеленные фруктами, склоняли над ним свои вершины, груши, гранаты, яблоки и ароматные фиги; но, когда он внезапным рывком пытался схватить их, ветры уносили их высоко, до куда он не мог дотянуться.