Раух со штабом ускакал к хвосту колонны, а генерал Лопухин, командир нашего полка и одновременно командовавший 1-й бригадой, пришпорив коня вынесся на возвышенность, с которой был хорошо виден разыграв -шийся у подступов к Каушену бой.
Сражение разгоралось. Немцы стреляли уже из четырех орудий и соломенные крыши сараев, за которыми укрывались коноводы спешеных эскадронов авангарда, загорались одна за другой. Испуганные, необстреленные еще лошади вырывались из рук солдат и носились по полю.
Лопухин решил ввести в бой всю свою бригаду. Не дожидаясь приказаний уехавшего в тыл Рауха, он приказал остальным эскадронам спешиться и наступать на Каушен. В это время правее нас затрещали отдельные выстрелы. Оказалось, что шедшая рядом с нами 1-я дивизия также вступила в бой у северо-восточной окраины Каушена.
- Поедемте вперед, обратился Лопухин к своему
штабу.
Сопровождаемые штаб трубачем и ординарцами, мы поскакали к нашим цепям, спустившимся уже в овраг, лежавший между деревнями Опельнишкен и Каушен.
Вскоре мы свернули на шоссе и попали под сильнейший обстрел. Один из ординарцев был ранен в ногу, под другим пала убитая лошадь.
Взглянув случайно на находившееся рядом с шоссе картофельное поле, я увидел, что оно буквально дымилось от града немецких пуль, перелетавших через наши головы. Мы полевым галопом пронеслись через поражаемое пространство и быстро достигли укрытия -первого дома деревни Каушен, за которым и спешились.
Вскоре к этому дому стали с,езжаться командиры и штаб офицеры других, втянувшихся в бой полков. Выяснилось, что, кроме нашей бригады, в деле принимают участие несколько эскадронов Кавалергардского и л.гв.Конного полков. Общего руководства этими частями не было и каждый из командиров распоряжался самостоятельно.
Командиры Кавалергардского и Конного полков-генералы князь Долгоруков и Скоропадский - под,ехали к Лопухину и стали говорить о необходимости начать отступление, так как немцы значительно превосходят числом стрелков наши слабые эскадроны.
- Я пока еще не убедился в превосходстве немцев и отступать не намерен, ответил им Лопухин.
Перестрелка усилилась. Мимо нас замелькали одиночные фигуры пробиравшихся в тыл кавалеристов. Вскоре к одиночным людям присоединились целые цепи, во главе которых довольно поспешно отходил полковник Уланского полка Маслов.
- Кто приказал вам отступать, крикнул ему Лопухин: назад, сию-же минуту возвращайтесь на фронт \
Но Маслов, сделав вид, что не расслышал Лопухина, продолжал отступать, подпираемый расстроенной толпой солдат.
- Вы слышите, полковник, что я вам приказываю ? закричал возмущенный Лопухин.
И видя, что его слова не производят впечатления, он вытащил из кобуры свой "Наган" и крикнул ор -динарцам :
- Шашки вон, гоните этих паникеров * Я им покажу, как не исполнять приказаний в бою *
Маслов приостановился.
- Ваше превосходительство, обратился он к Лопухину, вытянувшись и приложив руку к козырьку: мои
солдаты не паникеры, а исполняют мой приказ об отступлении.
- Молчать, заревел взбешеный Лопухин: вы с ума сошли, полковник ? Я - ваш бригадный командир - приказываю вам привести в порядок ваших солдат и вер -нуться на позицию. Не рассуждать J Еще одно слово -и я вас на месте пристрелю из этого "Нагана".
Маслов побледнел и, чувствуя, что Лопухин действительно способен его пристрелить, остановил своих солдат, на которых энергичный приказ командира бригады тотчас-же оказал магическое действие. Они отнюдь не были трусами, но, попав неожиданно под губительный вражеский огонь, растерялись и бросились искать какого-либо прикрытия.
Оба генерала - Долгоруков и Скоропадский -молча наблюдали за разыгравшимся инцидентом, а Маслов поглядывал на них, ожидая, что они вступятся за него и осадят "зазнавшегося Лопухина".
Генерал Лопухин всего за три месяца до войны был назначен командиром нашего полка и являлся первым
-KI
TS. единственным командиром гвардейского полка, неслужившим раньше в гвардии. Поэтому старшие гвардейские офицеры относились к нему с некоторым пренебрежением, считая его "выслужившимся армейцем". Вот почему Маслов, обиженный резкостью Лопухина, искал сочувствия у двух"коренных гвардейцев" - Долгорукова и Скоропад-ского. Но в этот решающий момент даже старшие по службе генералы как-то сразу признали за Лопухиным право командовать и, увлеченные его примером, прекратили разговоры об отступлении и разъехались по своим частям, не обращая никакого внимания на сконфуженного Маслова.
- Разыщите начальника дивизии, приказал мне Лопухин, и передайте ему, что против нас несколько немецких баталионов. Их можно выбить из Каушена, но для этого нужно ввести в бой вторую бригаду и обе батареи.
Я поехал разыскивать Рауха, стараясь как можно скорее проскочить через сильно обстреливавшееся кар -тофельное поле. Мне удалось уже благополучно его миновать, как вдруг я почувствовал будто что-то обожгло меня над правым виском. Дотронувшись рукой до обожже-ного места, я увидел на пальцах кровь и понял, что ранен. Однако никакой боли я не чувствовал. Убедившись в том, что голова моя цела и что больше всего пострадала моя фуражка, из которой был вырван порядочный кусок материи, я продолжал свой путь. В трех верстах от Каушена я увидел стоявшие в резерве полки второй бригады, возле которых находился штаб дивизии.
- Что с вами? Вы ранены ? - спросил меня Раух, выслушав донесение и просьбу Лопухина.
- Немного оцарапан, ваше превосходительство, отвечал я, утирая платком обильно струившуюся кровь.
- Ну, так передайте генералу Лопухину, что я не нахожу нужным втягивать в бой вторую бригаду и приказываю прекратить бой и отходить.
Зная, что Лопухин не исполнит такого приказа, я взглянул на стоявшего рядом с Раухом полковника Богаевского. Африкан Петрович понял, о чем я хотел-бы его спросить, улыбнулся, пожал плечами и, отвернувшись, начал сбивать хлыстом головки придорожного бурьяна•
Я отдал честь Рауху, пришпорил коня и поска -кал на позицию.
Сознаюсь, что мне было очень неприятно думать о новой переправе через проклятое картофельное поле.
По дороге я окончательно убедился, что попавшая
!,ше в голову пуля только скользнула по черепу, не пробив кости. Однако весь мой носовой платок был пропитан кровью и нужно было заехать на перевязоч -ный пункт, чтобы остановить кровь и наложить повя -зку. Поздравив себя с таким удачным ранением, я собрался с духом и быстро проскочил картофельное поле, которое на этот раз обстреливалось гораздо слабее.
Лопухина я нашел уже в полуверсте от первого Каушенского дома, близь второго оврага, разделявшего деревню на две части. Он энергично распоряжался как своими, так и неподчиненными ему полками, офицеры которых охотно исполняли все его приказания,увлеченные его энергией и хладнокровием. За мое отсут -ствие цепи наши значительно продвинулись вперед.
Я передал командиру приказание начальника дивизии. Как я и ожидал, Лопухин не хотел и слышать об отступлении: