роях.
Во время русско-японской войны я близко на -блюдал армейских офицеров. После этой войны я сам был офицером гвардии. Поэтому я видел как рядовых, так и "привилле тированных" офицеров, подвергавшихся особым нападкам не только со стороны либеральных писателей, но даже и своих собратьев - армейских офицеров.
Я не хочу скрывать антагонизма, существовавшего до первой мировой войны между гвардией и ар -мией. Мужественное поведение гвардейских офицеров, огромные потери, понесенные гвардией /особенно в офицерском ее составе/ в первые месяцы войны и добровольный переход многих офицеров гвардейских полков в армейскую пехоту для пополнения ее командного состава - не только сгладили, но совершенно уничтожили этот антагонизм. Но до войны армейцы завидовали гвардейцам и недолюбливали их. Не отдавая себе отчета в том, насколько было трудным служебное и материальное положение гвардейских офицеров, армейцы считали их привиллегии незаслуженными и неспра -ведливыми.
Каковы же были эти привиллегии гвардейцев, о которых так много говорили в армии ?
Вряд-ли можно считать "привиллегированной такую службу, которая не только не оплачивалась, но требовала еще значительных расходов собственных средств. Поэтому единственной и действительной при-виллегией гвардии являлась военная карьера, обезпе-ченная каждому гвардейскому офицеру, выдержавшему тяжелые испытания первых лет службы в полку .Так как в гвардии не было чина подполковника, то гвардейские капитаны /в пехоте/ и ротмистра /в кавалерии/ по выслуге лет и при наличии вакансий производились прямо в полковники. Между тем армейские капитаны за тот-же период службы / а иногда и за гораздо долыпий/ получали только чин подполковника, который для многих являлся пределом их военной карьеры* Поэтому товарищи, одновременно окончившие военное училище, оказывались - одни в 31+ - 36 лет полковниками, другие в 1+0 - 1+5 лет подполковниками* А каждый гвардейский полковник, показавший себя способным офицером, получал в командование армейский полк, тогда как только немногие армейские подполковники могли мечтать о таком высоком назначении.
Совершенно неправильным было представление о том, что в гвардии могли служить только представители титулованных и аристократических фамилий или воспитанники привиллегированного Пажеского корпуса. Для производства в гвардию юнкеру военного училища, а также и пажу нужно было получить на выпускных экзаменах, при 12-ти балльной системе, не менее 10-ти баллов в среднем по всем предметам. Поэтому в гвар -дию мог быть выпущен нетитулованный юнкер, отлично выдержа
Из Пажеского корпуса также далеко не все воспитанники выходили в гвардию. Единственной привиллегией этого учебного заведения было то, что в него опреде -лялись только сыновья и внуки отличившихся генералов и адмиралов "за заслуги их отцов и дедов". Требования пред,являемые пажам были особенно строги, а учебная часть была поставлена так высоко, что многие воспитанники не могли кончить курса и переводились в другие учебные заведения. Моими преподавателями в .Пажеском корпусе были такие известные ученые, как поныне здрав ствующий В.Н.Ипатьев, академик-артиллерист Юрлов, законовед князь Друцкой Сокольницкий и другие профес -сора академий Генерального Штаба, Военно-Юридической, Артиллерийской и Инженерной. А для выпуска в гвардию от пажей требовалось еще больше знаний, чем от юнкеров, почему многие из моих товарищей были вынуждены выйти в армию.
Так как гвардия была постоянно на виду, то служебные требования, пред,являвшиеся гвардейским офицерам, были очень суровы. Легкомысленно относившийся к службе или малоспособный офицер не мог оставаться в полку и увольнялся в запас или переводился на граж -данскую службу.
Служба в гвардии была также связана с большими и непосильными для многих молодых людей денежными
Генерал А#А#БРУСИЛОВ.
расходами. Так, например, холостые гвардейские офицеры были обязаны столоваться в офицерском собрании, а цены в собраниях были очень высоки и соответство -вали ценам первоклассных столичных ресторанов. Поэ -тому гвардейский офицер тратил только на свое продовольствие от 75 до 100 рублей в месяц. А, если он позволял себе выпить лишнюю рюмку водки перед зав -траком, или бутылку вина за обедом, то расходы эти еще более увеличивались. Кроме того гвардейский офицер должен был быть всегда безукоризненно одет. При мне в полку было 7 форм одежды / парадная в строю, парадная вне строя, бальная или пэрмитажная , обы -кновенная в строго и вне строя, служебная и повседневная/. Для каждой из этих семи форм требовались разные предметы обмундирования и обуви. В результате -гвардеец тратил втрое больше на стол и вчетверо больше на обмундирование, чем армеец.
Бюджет только что произведенного гвардейского офицера колебался от 150 Д° 200 рублей в месяц. А жалование, вместе с квартирными, составляло всего оО рублей. Только немногие состоятельные офицеры получали недостающие деньги от своих родственников.Еще меньший процент, окончивших с особым отличием военноучебные заведения, получали стипендии / от 600 до 750 рублей в год/, выдававшиеся специально для того, чтобы предоставить им возможность служить в гвардии. Остальные должны были как-то выворачиваться, стара — лись через два года после производства выдержать трудные конкурсные экзамены в одну из военных академий, или, прослужив 1-2 года, переводились в армию.
Мне самому пришлось испытать эти тяжелые мате -риальные условия, в которые попадали большинство молодых гвардейских офицеров. Окончив одним из первых Пажеский корпус, я получал 600 рублевую стипендию.
Но и эта поддержка оказалась далеко недостаточной.
На второй год службы я был назначен исполнять две должности /помощника начальника учебной команды и делопроизводителя полкового суда./ По этим должно -стям я получал около 20 рублей пстоловых денег •
С большим трудом, отказывая себе не только в развлечениях, но даже в поездках в Петербург для свиданий с родными, я мог продолжать службу, которой и отдался всецело.
Проведя весь день /с 7 утра до о вечера с двухчасовым обеденным перерывом/ в учебной команде, я возвращался домой и погружался в делопроизводство полкового суда, довольно сложное и требовавшее
знакомства с военно-судебными уставами, сводом военных постановлений и уставом о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. Изучение этих руководств занимало у меня весь остаток вечера и ни о каких развлечениях я не мог и мечтать.
Я жил на одной квартире с четырьмя товарищами по корпусу, одновременно оо мной произведенными в офицеры. Мои сожители были люди небогатые и также безвыездно сидели в полку, с утра до вечера отдаваясь служебным занятиям. Вот тогда-то мы, пятеро, и основали "общество чукчей11, получившее через некоторое время громкую известность в гвардейской кавалерии.
Один из моих товарищей достал только что вышедшую в свет, очень живо и талантливо написанную книгу "чукотские рассказы". Книгу эту мы прочитали вслух и она нам так понравилась, что мы начали называть некоторые вещи по-чукотски. Так нашу квартиру мы называли "пологом", водку - "огненной водой", деныци-ков - "ламутами". Вскоре мы решили, что, если будем подражать чукчам, то значительно сократим наши расходы. Мысль эта всем понравилась и, назвав себя "чукчами", мы поклялись в продолжении целого года не нарушать священных обычаев чукотского племени.