— А ты знаешь, что произошло между Самди и этим кузнецом?
— Да.
— И?
— Он не хотел об этом рассказывать.
— Да мне как-то плевать. Хотелось бы знать, за что он может хотеть пустить в ход тяжелый кузнечный молот. Или чем там он убивает неугодных гостей. Лишнего ляпнуть тоже не хотелось бы.
— Создания подобные им, все же имеют антропоморфную физиологию. И способны вступать в связь с людьми и эльфами. Как эмоциональную, так и физическую. Чаще конечно предпочитают чародеек или аэн-сэдхе из-за продолжительности жизни. Кузнец жил с женой, чародейкой. И она ушла с Самди.
— Эхех. Не малая причина для ненависти. Погоди, это же была не ты?
— Нет. — улыбнулась волшебница. — Она была аэн-эйне, видящая, эльфийка. Талантливая, красивая, я знала ее не много. Кузнец в ней души не чаял. Он бы простил, если бы она просто ушла с другими. Но Самди было плевать на нее. Вечный вдовец. Он легко позволил ей погибнуть и вот этого кузнец никогда простить ему не мог.
— Как же она умудрилась сбежать с ним?
— Ну, во-первых, у эльфов правда есть пунктик на счет хозяина леса. А во-вторых ты не знаешь его. Он был совсем другим раньше. Лихой, веселый, бесконечно смелый. В те времена его звали бароном, не знаю уж почему. Он путешествовал по свету, сорил деньгами, ввязывался в авантюры. Безумно храбрый, сотни побед в различных дуэлях. Давал баллы, прекрасно пел и танцевал. А его красота и сейчас при нем. Потом у него родилась дочь. И он стал другим, барон умер в тот день и забыл все прошлые связи. Его заменил любящий муж и отец. А та личность, с которой знаком ты, появилась уже после смерти дочери. Конечно это все он же. Черты прежнего можно найти и сейчас. Но таким он был не всегда.
— Мне кажется эти обстоятельства стоило обсудить до того, как решать идти ли нам туда? Как считаешь?
— Все будет в порядке, поверь мне. Старые раны остались в прошлом. По крайне мере никто не станет терять голову из-за этого.
Впереди виднелась река. Метров пятьсот ниже по течению она разделялась на два рукава и создавала небольшой продолговатый остров. На него вел небольшой мост. Ни телеге, ни даже лошади не проехать, а вот пеший пройдет спокойно. Никакой дороги к мосту с этой стороны не вело, ее напрочь занесло снегом. Посередине его возвышался воин, вооруженный топором. Настоящий великан шести с половиной футов ростом. Его лицо покрывала густая, длинная борода. Хотя при ближайшем рассмотрении черт, становилось понятно, что он все еще сравнительно юн. Вряд ли парню было больше двадцати пяти.
— Стойте путники! — голос его ожидаемо оказался невысоким басом. — Этот остров священен и только одолевший меня в честном поединке один на один получит право ступить на него!
— Это еще кто? — спросил Вернон, догоняя нас остановившихся впереди.
— Это его сын. — негромко ответила чародейка. — За последние пару десятков лет он заметно подрос.
— Ну что поплясать вокруг него, выбить оружие авось сдастся? — спросил Роше, в пол голоса, чтобы стоявший в отдалении здоровяк не мог этого расслышать.
— Ага и попутно отрубить ему пару пальцев. — отвергла идею чародейка. — Если не хотите в течение ночи топать обратно на заимку, тогда сына кузнеца надо оставить в целости.
— Воин, — крикнул я. — Мы не хотим лишних проблем, мы всего лишь хотели поговорить с кузнецом.
— Я сказал свое слово. — пафосно ответил громила. И для подтверждения своих слов разрезал воздух топором махнув крест на крест. Топор был тяжелым и судя по всему качественным, но движения были легки.
— Твой отец не станет говорить с нами, если ты падешь на хольмганге. Убитый горем он не будет в настроении принимать гостей. Так что при любом исходе боя, мы не достигнем желаемого — продолжил увещевания я.