Я очнулся в комнате и смотрел на деревянный потолок. Я застонал, вся левая сторона тела болела. Не большие повреждения я восстанавливаю быстро. Смертельную рану я похоже пережил, но явно не без последствий.
— Выпей. — кто-то протянул мне чашку. Я выпил что-то. Пока перед глазами было сплошное неясное марево. По вкусу узнал ласточку. — И это. — я выпи второй отвар. Не понял, что это. Закрыл глаза, расслабился. Пролежал так несколько минут. Боль начала отступать, приходила эйфория.
— Что это? — я открыл глаза снова. К счастью свет в комнате был не ярким и не резал глаза. — У кровати сидел Регис. — наркотик?
— Да.
— Черт.
— Легкий опиумат. Если не станешь злоупотреблять, то твой организм справится и привыкания он не вызовет. Тебе сейчас это нужно.
— Я бы потерпел.
— Это же глупо. Зачем тебе лишние страдания?
— Где мы?
— На постоялом дворе, все еще в Фландрии.
— Что произошло?
— Это сложный вопрос. Три дня назад господин Де ла Дебре был убит.
— Три дня?
— Да. Восстановление не простой процесс. Удар ноги смял твой доспех как скорлупку. В твоем левом легком был жесточайший пневмоторакс. Сломано восемь ребер. Внутреннее кровотечение. Даже тебе надо отдохнуть после такого.
— Ты был там? Я видел магию.
— А вот это самое любопытное. Когда дело стало приобретать плохой оборот я попытался вмешаться. Сначала воздействовать на нападавшего. А затем защитить тебя от удара. И у меня ничего не вышло. Совсем.
— Другой маг?
— Нет, не похоже, Геральт. Их доспехи. Они были напитаны магией под завязку. Явно старый артефакт. Но все равно, как-то странно. Слишком эффективно.
— Да. Сами ребята то дилетанты. Сражаться они не умеют. А все мои знаки они даже не замечали.
— И при этом двигаются почти свободно в тяжелых латах. Полное отсутствие боевых навыков и физическая форма на пределе человеческих возможностей? Не вяжется одно с другим. Да и магия чародеек от них отскакивала, как будто это ничто. Вопросов больше чем ответов. Но сейчас интересно другое. Не что это было и как они этого достигли. А с какой целью?
— Что ты имеешь ввиду? Они же убили графа. Или думаешь история Малика ложь?
— Не знаю. История Малика была похожа на правду. Но эти доспехи. Это как мечом убивать комара понимаешь? Средства использованные для достижения цели не сопоставимы с самой целью.
— Что думаешь?
— У меня мелькнула идея, что целью был ты. Совет мог нанять Джагоду, чтобы подставить тебя под удар. Чтобы формально быть к этому не причастными.
— Сложно.
— Да. Но помимо сложности, есть более весомые контраргументы. В таком случае Малик получает сильный рычаг давления на совет. Он же может в любой момент рассказать обо всем. А устранять его, это само по себе дело не простое. Да и нужен он сейчас. К тому же тебя ведь не убили. Даже не стремились в этому.
— А как я оказался здесь?
— Я забрал тебя. Я могу влиять на смертных не хуже Аксия. А от еще одного раненого, там даже рады были избавиться.
— Спасибо, Регис.
— В данном случае, как раз не за что. Ведь это я втянул тебя.
Мне пришлось отлежаться несколько дней. Первые сутки вампир присматривал за мной, но потом появлялся лишь изредка. Готовил необходимые зелья. Критический период был преодолен и теперь я стремительно шел на поправку. Я изнывал от безделья запертый в комнате таверны. С тоской рассматривал свой нагрудник. Пострадавший в башне капитула, теперь он совсем пришел в негодность. Не уверен, что он хоть в каком-то виде подлежит восстановлению. И как на зло как раз тогда, когда у меня не осталось ничего другого приличного, после конфискации Корво Бьянко. Теперь придется какое-то время пользоваться новоделом. На второй день, после того как я пришел в сознание, я уже смог сам ходить. На пятые сутки чувствовал себя сносно. Больным разбитым, но дееспособным. После мутаций жизнь стала куда проще. Легче поступать правильно, не боясь последствий, когда уверен, что не останешься инвалидом. Я много встречал таких осторожных мужичков, которые один раз поступили смело и потом лечились годами потеряв много здоровья. И тогда у них было время подумать о том, а правильно ли они поступили. Стоила ли правда того, что потом выпало им и их семьям. Обывательскую трусость легко понять. Она обоснована. Я мог сносно держаться в седле и поэтому решил прервать свое вынужденное заключение.