Вернёмся к книге Белаковского: «Первым из нас был включён в состав заводской команды Сева Бобров...
В долголетней или кратковременной спортивной биографии есть события особой значимости. Они остаются в памяти и больших спортсменов и тех, чей спортивный путь был лишь ярким жизненным эпизодом. Таким событием для нас был матч, в котором мы встретились с одной из сильнейших команд страны тех лет — ленинградским “Динамо”...
Игра 6 февраля 1940 года была для нас решающей: в случае проигрыша коллектив Сестрорецка должен был покинуть первую группу...
Ситуация действительно была не из приятных. И тогда тренерский совет нашего клуба принял решение о переводе части игроков второй команды в первый состав. Мы вновь с Севой оказались в одной команде...
На стадионе творилось что-то невообразимое: сидели буквально друг на друге, стояли и сидели в проходах, на крышах близлежащих строений, у самой кромки поля и за воротами. Такого наш Сестрорецк ещё не видел...
За шесть минут до финального свистка Бобров в каком-то неистовом порыве обводит одного за другим шестерых игроков “Динамо” и забивает гол, решивший судьбу этого поединка. 3:3. Ничья, равная победе...»
После поединка с «Динамо» Всеволода Боброва и Анатолия Викторова утвердили кандидатами в сборную Ленинграда, которая готовилась к традиционному матчу со сборной Москвы. Выйти на лёд им тогда не довелось. А вот год спустя Викторов, который на три года старше Всеволода, за сборную Ленинграда сыграл. Выйдя на поле после перерыва при счёте 0:2, Анатолий трижды поразил ворота москвичей. Встреча закончилась вничью — 5:5.
Олег Белаковский отмечал, что в юношеские годы как футболист Всеволод Бобров не выделялся, а в хоккее уже блистал: «Помню, обычно на тренировке Всеволод вместе с вратарём и защитником играли против десятерых. И минут тридцать у него невозможно было отобрать мяч, пока Бобёр сам не падал от усталости...
Как-то раз, когда ворота соперников защищал один из лучших вратарей того времени Финк, а ворота тогда были маленькими, Бобров, выйдя один на один, успел два раза прокатиться вдоль ворот от одной штанги к другой и только после этого послал мяч в сетку».
Пришлось любимцу болельщиков, будущему фронтовику-герою Николаю Христьяновичу Финку «проглотить» от юнца.
Вызов в сборную Ленинграда Всеволод Бобров вспоминал так: «Нужно ли говорить о том, какая это была для меня высокая честь. Собрал свой нехитрый инвентарь и поехал в город. Но чем ближе я подходил к стадиону, тем всё больше и больше мною овладевали робость и смущение. Я не знал, как войти, что сказать, не знал, как меня встретят. В нерешительности сел на запорошенную снегом лавку, смотрю. Мимо меня один за другим проходят игроки сборной. У всех в руках красивые и, как мне казалось, только что купленные чемоданчики. Красивые клюшки в специально сшитых сумках. А у меня... Посмотрел я на свёрток, в который мать уложила коньки и лыжный костюм, на старую, повидавшую виды клюшку и... пошёл к выходу.
У самых ворот чуть не столкнулся с Валентином Васильевичем Фёдоровым. В то время это был, можно прямо сказать, великолепный мастер обводки и в футболе и в хоккее, игрок большого диапазона. Слава его гремела по всей стране, а Валентин Васильевич оставался для всех, кто его знал, кто находился рядом с ним, удивительно простым, душевным, предельно скромным человеком. Он любил детей и детский спорт и в свободное время по собственной инициативе безвозмездно занимался с юношеской сборной города. Там-то мы с ним и познакомились. Увидев меня и, видимо, поняв моё состояние, Фёдоров подошёл, молча обнял меня:
— Пойдём на тренировку, Сева, — сказал он как ни в чём не бывало. Сказал так, будто мы с ним уже играли вместе лет десять.
В раздевалке он помог мне найти удобное место, познакомил с товарищами, рассказал, как выходить на поле, какой установлен в сборной порядок. С ним я сразу почувствовал себя иначе...»
Заслуженный мастер спорта Валентин Васильевич Фёдоров многие годы защищал цвета ленинградского «Динамо» в футболе и обоих видах хоккея, был капитаном команды и играющим тренером, входил в сборную СССР.
Организатор и участник матчей в блокадном Ленинграде в 1942-м, Валентин Васильевич работал в дальнейшем как с командами мастеров, так и с юными футболистами и хоккеистами. Острый глаз Фёдорова позволял ему быстро определить потенциал юного спортсмена.