— Надо заранее определиться с цветом, иначе приглашения придётся делать на скорую руку, а это не посодействует чести клана, — говорила Фуджи в тот момент, когда внутрь бесшумно зашёл Кучики.
— Не знаю, — Нацу держала в руке листы с палитрами холодных оттенков, каждый из которых был подписан. От странных названий уже голова вскипала. «Гридеперлевый», «Борода Абдель-Керима», «Лесной волк», «Гейнсборо», «Испуганная мышь», «Паук, замышляющий преступление», «Блоха, упавшая в обморок», «Лягушки в обмороке», «Дети Эдуарда» и венец коллекции — «Бёдра испуганной нимфы»{?}[Всё это не авторский бред, а официальные название различных оттенков]. — Может, стоит посоветоваться с Бьякуей? Это ведь и его свадьба, между прочим.
— Госпожа Урахара, скоро именно Вы станете главою поместья, — Фуджи нахмурилась, протягивая Нацу следующую палитру красных оттенков. — Научитесь уже быть менее скромной, я знаю, что это хорошо у Вас получается. Принимать решения необходимо.
— Что ж, тогда я приняла решения обсудить это с женихом. В конце концов, это он меня окольцевал.
— Ты не сильно противилась, — вдруг произнёс сам Кучики.
Девушки из прислуги вздрогнули, а Урахара спокойно обернулась на нежданного гостя, будто его присутствие в столовой не было для неё новостью. Удостоверившись визуально, что его голос не был слуховой галлюцинацией, блондинка подошла к мужчине вплотную и тут же утопла в его приветственных объятиях. На её лице сияло тёплая улыбка. Она была так прекрасна с распущенными пышными и волнистыми волосами пшеничного цвета, на ощупь сравнимые с пухлой ватой, в своём нежно голубом воздушном одеянии, что на лице капитана шестого отряда застыло выражение восхищения, и даже попытки остаться хладнокровным не помогли. Не сдержав нежный порыв, Кучики склонился и накрыл мягкие губы девушки своими. Руками он сковал Урахару так, что даже захоти она отстраниться, у неё бы ничего не вышло.
Чтобы не смущать господ, да и просто из чувства вежливости, такта и некоторых других, Фуджи, Мэй и Хоши отвернулись. На лицах двух последних сияли заговорческие улыбки, пока Чо закатывала глаза на их детскую реакцию. Будто они никогда целующихся людей не видели, ей-Богу!
— Кхм… Любимый, мы тут не одни, — прошептала Нацу, как только её губы освободились. Бьякуя промычал что-то нечленораздельное ей в щёку, куда он уткнулся, а потом поднял взгляд на первых помощниц своей невесты.
— Оставьте нас, девушки, — спокойно отдал приказ мужчина. — Решите все вопросы завтра, леди Урахара устала.
«Когда это?» — с улыбкой подумала Нацу, пряча лицо на груди у такого тёплого и невероятно удобного главы клана.
— Конечно, господин Кучики, — Фуджи прощально поклонилась и практически насильно вывела Мэй и Хоши из помещения.
Новообручённые остались одни. Нацуми было обернулась на стремительно покидающих столовую девушек, но Бьякуя тут же повернул её голову обратно, снова завладев её устами. Тонкий, нежный и какой-то аккуратный полустон сперва от небольшого удивления, а потом и удовольствия, подавленный стеснением, вырвался из девичьей груди.
— Боже, ты идеальная! — прошептал Кучики, очарованный красотой голоса Урахары. — Если ты сбежишь от меня, я тебя найду и прикую к себе цепью.
— Лишь бы ты не сбежал от меня, прототип ангела, — хихикнула Нацу. Сделав над собой усилие, она отстранилась от мужчины и поспешила повернуться к нему спиной, чтобы вновь не быть застигнутой врасплох и в перспективе — зацелованной до смерти. Чтобы побыстрее отвлечь Бьякую от слишком уж понравившегося ему занятия, девушка взяла его за руку и подвела к столу, на котором была разбросаны бумаги. — Нам надо определиться с цветом для свадьбы!
— Будет такой, какой ты захочешь, — лениво отозвался Кучики. Ему больше по душе было исследовать губами девичью шею, раз губы были недоступны, чем сейчас капитан и занялся, убрав волосы невесты на правое плечо.
Хихикнув от мимолётных щекочущих ощущений, Нацуми попыталась головой отодвинуть мужчину, но тот в отместку начал кусать её ух.
— Ну, хватит! Это же очень серьёзно!
— Конечно, — вполне вдумчиво и деловито заявил Кучики, не отказываясь, впрочем, от противоречащих тону голоса действий. — Наша свадьба не может быть чем-то иным.
Премило надув щёки и сощурив глаза, Нацуми впилась делано недовольным взглядом в лицо жениха. Закатив глаза, Бьякуя перестал дурачиться и покорно взял первую попавшуюся палитру в руку. Урахара довольно улыбнулась с энтузиазмом принявшись разгребать цвета и их оттенки, убирая в сторону те, которые она не выберет даже под занпакто Зараки.
— Я думала о синем кобальте — цвете твоего отряда.
— Этот цвет был на свадьбе отца и деда, — не то, чтобы недовольно, отозвался Кучики, беря в руки оттенки красного. — Никакой оригинальности.
— Весенний зелёный был у Куросаки Иссина. Я тогда себе поклялась, что ни за что его не использую, будь этот докторишка неладен.
Урахара говорила без злобы, но носик её забавно морщился при упоминании отца Ичиго.
— Может айвори или лавандовый? — предложила между тем она, указывая Бьякуе два названных цвета на палитрах.
— А почему не голубой? — спросил Кучики, немного недовольным тем, что девушка снова пытается пропихнуть свою идею о его мистической связи с лавандой. — Ты же его любишь.
— Голубой цвет легкомысленности, беззаботности и детского дурачества, — отмахнулась Урахара. У Бьякуи на краткий миг округлились глаза от непостижимой логики девушки.
— С каких пор?..
— Не спорь, — беспрекословно заявила Нацуми. Мужчина не решился ей перечить.
— Точно не лавандовый. Айвори — традиционный цвет клана Цунаяширо.
— А у нас белый, да?
Бьякуя кивнул в подтверждении и взял в руку самую светлую из предложенных Чо палитр.
— Как насчёт белой сакуры? — предложила Нацуми, указывая на цвет, который мало чем отличался от всем привычного и обычного белого.
— Тогда разбавим строгую картину голубым. Немного беззаботности нам не помешает, — Кучики легко улыбнулся и поцеловал девушку в щёку. Та благодарно посмотрела на него в ответ — уж очень сильно она любила всё, что напоминало ей о море.
Нацу выбрала несколько эскизов и композиций интерьера в белом цвете, что-то щебеча об украшениях и прочем. Бьякуя не особо её слушал, точнее, не слишком понимал, лишь только смотрел на неё своим сканирующим взглядом, наблюдая за малейшим изменением в её мимике или поведении. Когда Урахаре немного надоело это странное молчание и непривычное поведение мужчины, она повернулась к нему, снова прищурившись.
— Ну что ты молчишь, а?
После вопроса, Кучики ненадолго «повис» в прострации. Потом посмотрел прямо в серо-небесные глаза и произнёс:
— Я встретился с Рангику.
После вопросительного взгляда со стороны девушки, Бьякуя поспешил исправиться.
— Точнее, это она пришла ко мне в кабинет с угрозами.
— Ох, только не говори мне…
— Я люблю тебя, — перебил девушку Кучики, пристально наблюдая за её реакцией.
Нацуми вздрогнула, отчего-то покраснев. Всего три слова на какой-то момент заставили забыть её сердце не только свою функцию, но и местоположение в организме: но попыталось сбежать куда-то в живот, но потом вернулось-таки в грудь. В памяти предательски всплыл недавний разговор с лейтенантом десятого отряда.
— Что значит «нет»?! Он что, дурак совсем? Как можно не сказать такие важные слова?! Ты ведь уже согласилась выйти за него! Так, значит, идёшь к нему и говоришь, что либо он говорит, что любит тебя, либо ты расторгаешь помолвку.
— Рангику… если он и скажет в этом случае, что любит меня, кто гарантирует, что это будет искренне? Я так не хочу. Даже если его чувства пока нельзя назвать любовью, я сделаю всё, чтобы добиться её.
— Бьякуя, — Нацуми прикусила губу, потупив взгляд, — ты не обязан…
— Нет, послушай меня, — мужчина положил руку на щёку Урахары и повернул её лицо к себе, заглядывая в самые глубины её глаз. — Я здесь по доброй воле. К тому же лейтенант Мацумото не имеет на меня ровным счётом ни капли влияния. Как и в принципе любая девушка, кроме тебя.