— Ей, Нацуми! — позвал меня женский голос. Я подняла взгляд от клинка и скептически осмотрела человеческую форму Йоруичи.
— Надо же…
— Давай вот без твоих комментариев, — почти огрызнулась она. — Ичиго сбежал!
— Ась?
И, правда, рыжеволосый парень не лежал на отведённом ему месте. Лишь скомканное одеяло и капли запёкшейся крови вокруг говорили о том, что здесь был раненный.
— Чёртов Куросаки!
Я подскочила с места и понеслась из пещеры. Видимо моя демоническая аура на несколько секунд лишила её даже способности двигаться. Но спустя полминуты она уже бежала впереди меня по направлению к башне раскаяния. Туда, откуда исходила сила Ичиго, Рукии, Гандзю, какого-то неизвестного, капитана Укитаке и… его.
— Чёртов Куросаки! — снова выругалась себе под нос я.
====== Глава VI. Арест за побег ======
Комментарий к Глава VI. Арест за побег давайте о ненасущном
Не так давно мне сказали, что якобы Киске – это фамилия, а Урахара – имя. Оскорбившись таким недосмотром, я полезла в интернет чтобы выяснить всё. В результате моего мини-исследования, я пришла к выводу о том, что менять ничего не буду. Несколько пунктов «за»:
1. Имя данного героя пишется так 浦原 喜助, что переводится соответственно как Урахара Кисуке (произносится как Кискэ). Все мы знаем (надеюсь, что все), что в Японии пишется сначала фамилия, а потом уж и имя. К слову, по такой же аналогии пишутся имена и других героев – Куросаки Ичиго, Кучики Бьякуя, Абараи (Абарай) Ренджи и тп.
2. Вспомним обращения подчинённых к офицерам высшего ранга: Кьёраку-сотайчо (главнокомандующий) Кучики-тайчо (капитан), Абараи/Абарай-фукутайчо (лейтенант) и тд. Аналогия ясна: ранг + фамилия. Как мы помним, Айзен обращался к Киске «Урахара-тайчо» или «капитан Урахара».
3. Вспомним обращение Йоруичи к нему. Она называет его «Киске». Я, конечно, понимаю, что это ничего не значит, Ичиго вон с Орихиме кличут друг друга по фамилии и ничего, но! Факт в том, что они практически всех так кличут, а вот Йору зовёт обычно по имени.
4. Вспомним место работы бывшего капитана, а именно его магазин, который так и называется «Магазин Урахары». Проводим аналогию с клиникой Куросаки.
Не буду говорить о фандомвики и других материалах, думаю, этого будет достаточно.
Киске и Нацуми носят фамилию Урахара и никак иначе. Если у кого-то возражения – прошу обоснований, а не голословия.
— Не ходи туда, там тебя ждут неприятности.
— Ну как же туда не ходить? Они же ждут!
Котенок по имени Гав.
— Невероятно! Просто невероятно! — тараторил Ханатаро. Такое удивление синигами было понятным — бой на мосту перед башней просто завораживал. И ведь дрались не абы кто, а Куросаки Ичиго и сам Кучики Бьякуя. — Господин Куросаки сражается с Капитаном Кучики на равных!
По шокированному выражению лица Рукии сложно было что-то понять. Она или восхищалась Ичиго и была согласна с Ханатаро, или пророчила сама себе смерть друга от меча брата, поэтому страх и сковал её тело.
После того как прошла очередная серия ударов, а Ичиго приземлился на мост, чтобы перевести дыхание, Бьякуя размеренно заговорил:
— Всё ясно. Видимо ты освоил больше, чем я предполагал. У меня хм… нет выбора, — он поднёс свой занпакто к груди так, что заточенный конец лезвия находился в нескольких сантиметров от его лица. — Прежде чем ты возгордишься до небес, придётся показать тебе, какая огромная пропасть лежит между нами. Тебе и за тысячу лет не сравниться со мной в силе.
Он резко развернул клинок плоской частью к себе. Казалось, что из-за быстроты движений даже тонкий металлический звон пронизал вмиг отяжелевший от ожидания воздух на мосту.
— Нет, Ичиго! — нашла в себе силы крикнуть Рукия. — Беги!
— Осыпайся… — размеренно, как подобает настоящему аристократу, начал Бьякуя. Лезвия Сэнбонзакуры вмиг засветилось розоватым цветом, и тут…
Воздух засвистел. Глаз успел уловить только, как длинная белоснежная лента оплетается вокруг стали занпакто — холодной, как и её владелец. Она вмиг скрыла под собой сияние духовного меча, не давая Кучики высвободить его силу. Как лента оказалась в таком положении и кем была наброшена, оставалось гадать лишь долю мгновения, так как на мосту уже появилась никто иная, как Йоруичи, сдерживающая её конец в свой руке.
— Неужто ты? — почти удивлённо спросил капитан шестого отряда. Он ожидал увидеть другую старую знакомую, ведь именно её приближающееся реацу он чувствовал вот уже десять минут.
Он всё всматривался в незваную женщину, но проходили секунды, её кожа не светлела, волосы не вырастали и не сменяли цвета, а раздражающая улыбка, преследующая его всё детство в кошмарах, не стёрлась с не менее раздражающего лица.
А ведь прошло сто лет! Надо отдать должное этой дранной кошке, она почти смогла разбить его маску хладнокровия, но всё же с ней Сихоин не сравниться. Ей требовалось лишь немного задействовать свою реацу за многие километры от него, как он уже потерял самообладание.
— Давно не виделись, — пусть и в виде человека Йоруичи продолжала мурлыкать слова; она элегантно встала на ноги, не отпуская ленты, и с улыбкой кота обернулась, — малыш Бякуя.
— Сихоин Йоруичи, — не то поприветствовав женщину, не то снова с ощутимой долей разочарования убедившись в том, что она не иллюзия, ответил Кучики.
— Йоруичи, ну как так можно? — раздался ещё один наигранно упрекающий женский голос за спиной у Бьякуи. Все обернулись на привалившуюся поясницей к барьеру моста девушку, сложившую руки на груди. Длинная коса, обвязанная несколько раз вокруг высокого пучка на макушке, уже не волочилась по земле, а едва-едва щекотала низ её икр. — Какой он тебе «малыш Бякуя». Это ведь господин капитан шестого отряда Кучики Бьякуя.
И снова на какой-то миг маска дала трещину.
Этот голос. Он изменился. Он повзрослел. Он наполнился ядом сарказма и болью века, проведенного в вынужденном проживании в Мире живых. Но всё же он его узнал, и узнал бы из тысячи голосов, даже если бы они звучали одновременно, сливаясь в гул.
Только он мог так взбудоражить его. Ещё на первых звуках что-то расцвело прямо посреди груди, изнутри защекотало его лёгкие и сердце. Не громкий, но и не тихий, до мурашек красивый, текучий, словно мёд, сладкозвучный. Ни нотки усталости, ни сарказм не смог испортить его.
Его словно создавали для самой искусной певуньи за всё время существования самой жизни. Он был верхом идеала для него. Он был самым желанным звуком, услышать который ему удалось только спустя век в весьма премерзких обстоятельствах.
— Действительно, — ухмыльнулась Сихоин, тут же вырывая Кучики из мгновенного плена сладких нот речи блондинки. — Как я могла забыть?
— Кто эти дамы? — шепнул Ханатаро Рукие. — Я их не знаю.
— На…цу? — Рукия не ответила на вопрос, лишь ошеломлённо смотрела на возникших из ниоткуда девушек. Названная блондинка, качнув чёлкой, повернулась к Кучики-младшей и упрекающе кольнула её взглядом не понятно за что.
— Леди Урахара, — всё так же не меняя тона, сказал Бьякуя. Нацуми не обернулась к нему, выжидая, пока он отвернется и перестанет пилить её взглядом. Он даже почти вздохнул, надежды на хорошую встречу, таящиеся глубоко в его сердце всё минувшее столетие, рассыпались на глазах в пух и прах, словно бы Сэнбонзакура вышел из-под контроля и начал пакостить.
Она изменилась. Выросла, не так, чтобы намного, но выросла. И способ отстричь волосы так и не нашла или не искала вовсе. Слишком бледная, из чего Бьякуя сделал вывод, что она вовсе забыла о такой важной штуке, как солнце, и просидела все эти годы где-нибудь взаперти. Раньше она чаще бывала на улице, и её кожа имела цвет на несколько тонов теплее. Худощавость взрослого молодого тела бросалась в глаза явственнее, она стала слишком сильно внешне походить на своего брата, однако женственные черты и округлые линии лица, плеч, груди, бёдер заставляли мысленно дать себе рукой по лбу за такое глупое сравнение. Весьма и весьма глупое, хоть сравнивать близнецов было вполне нормально.