Судя по описанию местности и обычаев бьярмов, можно сделать вполне определенный вывод, что герои саги побывали где-то в верховьях Северной Двины или Печоры, в древней Пермской земле, и Торир-собака ограбил, возможно, саму Золотую Бабу. Из того, что в саге не упомянут материал, из которого сделан идол, очевидна его обычность, не способная поразить воображение, — дерево или камень. Из того, что чаша с серебром стояла на коленях идола, следует, что идол был сидящим, а в приношениях ему основу составляло серебро. Именно серебру отдавали предпочтение перед другими металлами уральские угры, а древние пермские боги чаще всего ваялись сидящими. Как показали исследования, в основе варяжских саг лежали реальные события и нет оснований сомневаться, что эпизод с ограблением Йомали был выдуман.
Косвенно это подтверждает и первый русский источник, в котором упомянута Золотая Баба, — летопись от 1398 года, посвященная кончине апостола Пермской земли епископа Стефана Великопермского: «Си бо святый святитель, новый апостол Пермская земля, учитель веру утверди и грамоте их изучи, се 60 блаженный епископ Стефан, божий человек: ни бога знающих, ни законов водящих, молящихся идолам, огню и воде и камню и Златой Бабе, и кудесникам и волхвам, и древью… Боги их раскола ежи суть болваны истуканные, изваянные, вырезом вырезаемые…»
Пермяне берегли свое сокровище…и, чтобы укрыть его надежнее от посягательств православных миссионеров, унесли идола через Урал в Сибирь, перетаскивая временами с места на место для конспирации.
Казымские ханты говорили: «Сорни-най у нас», — сосьвинские уверяли. «У нас», — юганские твердили. «У нас где-то». И только кондинские манси заявляли: «У нас ее давно нет. Ее куда-те утащили наши старики и потом умерли, никому не сказав. Теперь мы не знаем, где она спрятана».
Полученные сведения, прямо скажем, не вдохновляли. Совершенно случайно в одном из сельскохозяйственных журналов отыскалась статья старшего научного сотрудника НИИСХ Северного Зауралья В. Бухменова о находке в районе Согомских озер, неподалеку от мансийской деревни Нюркой, каменной статуи. Публиковалась даже ее фотография. Правда, из остатков камней автору статьи не удалось сложить скульптуры, потому что алчные и бестолковые кладоискатели, чтобы ее расколоть, калили ее огнем и поливали водой. В довершение перекопали и перерыли всю округу. Народная память сохранила и имя таежного Герострата: тобольский купец Сыромятников. И не стало вековухи — каменной бабы. Бесследно исчезли и фигурки ее стоявших когда-то рядом детей. Осталась только легенда: «На племя, что кочевало в верховьях Конды и Юконды, напали плохие люди. Спаслись лишь старуха с двумя детьми и какой-то зверь, на котором они ехали, пока не окаменели. С тех пор и стоят каменные: в болоте — животное, а на увале — старуха с детьми. Из болота вытекает Хой-речка, а таежный урман, шумящий над каменной бабой, — зовется "Старухиным мысом"».
С этой новостью и поспешил я к Алексею Сургучеву: «Оказывается, давным-давно обнаружили и расколотили Золотую Бабу, а ты и не знал!» — «Почему не знал? — не огорчился Алексей. — Знал, мне о ней отец и дядя рассказывали. Не настоящая эта Баба, а подсадная, вроде утиного чучела. Ее для отвода поповских глаз поставили и подарков ей совсем не давали. Говорят, везли ее с верховьев Конды в большой лодке. На несколько дней пути впереди нее спешили гонцы с приказом всем жителям Конды на время уходить в глубь тайги… Никто не должен видеть Бабу, никто не должен знать, где она остановится. За ослушание — смерть. Снимались с рыбных угодий стойбища и откочевывали на время. Вскоре вся тайга узнала, что Баба приехала на Конду. Прознали про нее русские и поверили, что она и есть главная, которую Золотой звали. Обманули их наши шаманы как весеннего селезня — подсунули фальшивую. А настоящая Баба шибко надежно захоронена, однако недалеко от подсадной…»