Но опаснее всего американский фруктовый пирог. Хуже всего его пекут в греческом ресторане, который часто называют кафе «Нью-Йорк». Это кафе обязательно встретишь в каждом городке американского захолустья. По сути, там все самое плохое, но фруктовый пирог — визитная карточка подобных мест. Иногда усталому путнику ничего не предложат, кроме такого пирога. Его куски лежат рядами на стойке, покрытые гангренозной коркой и словно пропитанные мышьяком. Налет на корке похож на накипь, да, по существу, ею и является — это всего лишь прогорклый жир, изготовляемый маньяками «Криско». В куске пирога можно различить следы фруктов — яблока или персика, окруженных сгустками слизи, — они плавают в вязкой массе не поддающегося определению теста. Кусочки яблока или персика, прокисшие и вздувшиеся, имеют не больше сходства с яблоком или персиком в их первозданном виде, чем кукурузное виски — с початком кукурузы. Хозяин-грек с удовольствием скармливает эту дрянь белым американцам, он презирает их за то, что они это едят, но, хитрый делец, он верит, что дает им то, в чем он нуждаются. Сам он питается иначе — чертовски хорошо, в чем вы можете убедиться, если подружитесь с ним и получите приглашение на обед. Он поставит перед вами на стол оливки, настоящие оливки, плоды окры, оливковое масло, разнообразные фрукты, орехи, рис, виноградные листья, нежнейшее мясо молодого барашка, вина разных сортов и коньяк, греческий коньяк, и прочие деликатесы.
Давайте отвлечемся на минуту... Как случилось, что американцы, народ, сложившийся из людей разных национальностей, выходцев из народов с богатейшими кулинарными традициями, чьи кухни сформировались в древнейшие времена, теперь являются худшими поварами в мире и открывают рестораны один гаже другого? Объясните, если можете. Для меня это загадка. Чем больше в наших венах перемешана кровь, тем большими американцами мы становимся. Под типичным американцем я подразумеваю человека упрямого, грубоватого, консервативного, полного предрассудков, глуповатого, ограниченного, не склонного к экспериментам и не революционного. В каждом большом американском городе есть китайские, итальянские, французские, венгерские, русские, немецкие и шведские рестораны. И что же, учимся мы чему-нибудь у этих искушенных поваров? Абсолютно ничему. Мы продолжаем идти своим путем, делая фруктовые пироги и ассорти, гамбургеры, тушеные бобы, стейки с луком, отвратительные телячьи отбивные в сухарях или без оных и так далее. Едал ли кто-нибудь хорошее жаркое в американском ресторане? А ведь европейские крестьяне веками благоденствовали на тушеном мясе. У нас же жаркое — это пара кусочков старого жилистого мяса, плавающих в лужице жира напополам с водой в окружении раздувшегося, водянистого картофеля. Порция такая крошечная, что заканчивается почти мгновенно. Это не жаркое, а чистой воды иллюзия. И самое иллюзорное в этом блюде овощи, которые полностью отсутствуют, хотя без них жаркое немыслимо — нет ни лука-порея, ни моркови, ни турнепса, ни сельдерея, ни петрушки и прочего. Если вам попадется что-нибудь, кроме картофеля, считайте, что вам повезло.