– Давай-ка выпьем чаю и посмотрим телевизор, тетя Сара. Я знаю, ты его не любишь, но мне нужно как-то отключить голову, понимаешь? Не думать ни о чем. И мама хотела бы, чтобы мы посидели вот так, вместе, да?
Я киваю, улыбаясь сквозь слезы. Ох, Джоанна, как бы ты гордилась сейчас своим мальчиком! Мы устраиваемся рядышком на кровати и прихлебываем чай под какое-то кулинарное шоу. В какой-то момент я засыпаю – сидя, в одежде. Когда я открываю глаза, телевизор еще работает, но звук выключен, а там, где сидел Джеймс, осталась только вмятина на кровати, еще теплая.
Глава 12
15 лет назад
Где-то вдалеке рокочет гром. Я жду, когда он стихнет, однако раскаты не прекращаются. Я вдруг понимаю, что шум на самом деле где-то совсем рядом. Выбравшись из кровати, бреду в комнату Джоанны и выглядываю на улицу. Перед домом № 24 опять стоит грузовик, уже третий сегодня. Здоровяк в вытертой футболке, с пятнами пота под мышками, вытаскивает из кузова старое кожаное кресло. Почему они не глушат мотор, когда машина стоит? К чему зря воздух загрязнять? Хорошо, что Джоанны нет дома – ее такие вещи просто бесят.
Погрузив кресло на тележку, мужчина везет его к двери. Заметив меня в окне, приветливо машет рукой и что-то говорит; через двойное стекло не слышно. Встревоженная, я подаюсь назад. Кто он – новый сосед? Джоанна все это время с интересом следила за его переездом, комментируя: около пятидесяти лет; никаких признаков жены или детей; похоже, занимается машинами. Сестра рассчитывает на романтические перспективы, хотя мужчина, на мой взгляд, совершенно не ее типа. Даже отсюда, сверху, я хорошо вижу его редеющие волосы – а когда он нагибается, его тыльная часть головы открывается куда сильнее, чем хотелось бы.
Однако Джоанна отчаянно жаждет кого-то найти. Ей только тридцать четыре – еще есть шанс поймать мужчину, начать все сначала; может быть, даже снова родить. Она боится остаться одна. Имя Роба нечасто всплывает в разговорах – видимо, с трауром покончено, пора двигаться дальше, пока есть такая возможность. Как-то сестра выбралась в бар с компанией родительниц, которых обычно встречает у школы, когда привозит и забирает Джеймса. Вернулась раскрасневшаяся и довольная, со слегка стеклянными от выпитого глазами, и, смеясь, рассказывала о единственном красавце-мужчине среди этого мамского коллектива, который занимается ребенком, пока жена руководит бизнес-империей в области недвижимости.
– Полюбуйся на меня – веселая вдова! – переступая на цыпочках, чтобы не разбудить сына, проговорила Джоанна.
Мне было завидно – ну еще бы. Раньше я сама любила такие походы, отрывалась по полной, просыпаясь на следующее утро с раскалывающейся головой и выслушивая жуткие рассказы о своих похождениях от девчонок. Может быть, все еще наладится и я когда-нибудь к этому вернусь? Я имею в виду не выпивку – алкоголь при нейрологических проблемах, в общем-то, противопоказан, – а друзей, веселую болтовню, радость новой влюбленности. Я ведь молода, лучшие годы еще впереди, и не урод. Однако, боюсь, личное счастье уже никогда ко мне не постучится. Наверное, на этом надо поставить крест.
Раздается стук в дверь. Выйдя к лестнице на цыпочках, я вижу за стеклом очертания чьей-то фигуры. Вот черт! Терпеть не могу непрошеных гостей, однако после того, как одна важная посылка ушла обратно, Джоанна строго-настрого велела обязательно открывать дверь. Приходится выполнять.
На пороге стоит, дружелюбно скалясь, мужчина средних лет в пропитанной потом футболке, спустившихся джинсах и грубых рабочих ботинках. На голове у него какой-то кошмар – впереди длинные, даже чересчур, кудри, а лысеющую макушку прикрывает неумелый зачес. Видимо, это и есть наш новый сосед, которого я видела из окна второго этажа.
– Привет! – Он широко улыбается, протягивая огромную лапищу. – Я Алан, из двадцать четвертого.
Я осторожно пожимаю мозолистую, с пластырем на одном из ногтей руку и тоже называю свое имя.
– Рад знакомству, соседушка. Неплохой тут райончик, да? Не беспокойтесь, со мной он хуже не станет!.. Да, отличная улица, участки большие – для меня это важно. Сейчас уже так не строят.
Повисает неловкое молчание. Похоже, он ждет, что я подхвачу разговор, но я совсем отвыкла от светской болтовни.
– А вы откуда переехали?
– С севера, из Ланкашира. Тут у вас, в Шропшире, поцивилизованней будет, а? Я смотрю, тут все такие из себя, верно?
Не знаю, что и ответить. Никогда не считала Шропшир особо цивилизованным местом, но это я, видимо, не была в Ланкашире.
– Что вас сюда привело? – спрашиваю я, довольная собой – кажется, я все же не разучилась разговаривать с людьми. – У вас здесь семья, родные?