Я опускаю веки, однако перед глазами немедленно встает прошлый вечер. Как я врываюсь в кухню. Наш разделочный нож с розовой ручкой, заказанный в телемагазине. Мужчина, весь в черном. То, как он двигался… Уверенно – вот подходящее слово. И потом кровь. Горячая, липкая, и запах – странно сладкий, с привкусом железа. Меня едва не тошнит, чай пополам с желчью поднимается по пищеводу. В голове снова и снова прокручивается одно и то же – убийца, красный от крови нож, маска в виде черепа… Почему, почему?!
Сзади открывается дверь, заставив меня вздрогнуть. Кажется, я ненадолго отключилась. Пока я неловко вытираю забинтованной рукой рот, напротив усаживаются две женщины. Одна – с родимым пятном, она представляется констеблем Кейси Краун (имя как будто со страниц какого-нибудь комикса о супергероях). Другая ниже ростом, смуглая, черные волосы коротко подстрижены, только челка длинная, блестящие глаза глядят внимательно. Туфли на высоких каблуках, брючный костюм… Выглядит совсем девочкой, но видно, что именно она здесь главная. Я настороженно киваю в ответ на приветствие, и в мозг будто гвоздь втыкают. Я просто не вынесу еще разговоры, еще людей.
– Рада снова вас видеть, Сара. Я детектив-сержант Самира Нур, заместитель старшего следователя.
Я узнаю голос. Это та, что была в доме, которой я дала лет двадцать на вид. Теперь она в деловом костюме, совсем как взрослая. В том, как она представляется, чувствуется оттенок гордости – похоже, на должность ее назначили недавно. Молода, но уже добилась успеха и хочет, чтобы другие это знали и уважали ее. Я бы вела себя так же, если бы окружающие не воспринимали меня всерьез.
– Сара, надо, чтобы кто-нибудь побыл с вами при нашем разговоре. Кого мы могли бы пригласить?
Она говорит со мной медленно, как с ребенком.
– Джеймс…
Боже, Джеймс ведь еще даже не знает! Кто-нибудь должен рассказать ему о его матери! Он бежит на этих выходных ультрамарафон в национальном парке Сноудония, а дома ждет такое… Наверное, сообщить придется мне, но как это сделать? Немыслимо. Глаза начинает щипать от подступивших слез.
Нур качает головой:
– Нам пока не удалось с ним связаться. Телефон, который вы нам дали, оказался неверным. Ваш племянник не менял недавно номер?
Не могу сказать. Я нечасто общалась с Джеймсом после его отъезда.
– Джоанна должна была знать… – бессмысленно говорю я.
Нур терпеливо улыбается. Конечно, сестра нам тут уже не поможет.
– Можем мы позвонить кому-нибудь еще?
Я качаю головой. Нет, больше некому. Теперь – нет. Есть, правда, еще доктор Лукас, но не вызывать же своего психиатра для присутствия при полицейском допросе. Раньше со мной всегда была Джоанна.
– Хорошо, Сара, тогда вот что мы сделаем. Разговор будет вестись с соблюдением необходимых мер предосторожности. Мы подыщем подходящего ответственного представителя, чтобы рядом с вами кто-то был, а также пригласим дежурного адвоката. Мы в курсе вашего уязвимого состояния, – увидев выражение на моем лице, поспешно продолжает она тоном взрослого, говорящего с ребенком на грани истерики, – и хотим убедиться, что вы понимаете происходящее.
Алан, конечно, все растрепал. У него язык без костей. Выложил все мои тайны, все, что я скрывала от мира. Теперь они считают меня чокнутой. «Уязвимое состояние», надо же… Они понятия не имеют, о чем на самом деле речь.
Глава 5
При других обстоятельствах я бы, наверное, рассмеялась. Моим «ответственным представителем» оказывается совсем молодая студенточка, работающая на общественных началах ради баллов в дипломе. Она заявляется в джинсовом комбинезончике, в ушах – огромные серьги с перьями, в носу – пирсинг. Очки в массивной квадратной оправе, которые из меня сделали бы старуху, каким-то образом только подчеркивают юность девушки.
Представившись как Кэсси, она опускается на стул рядом со мной. От нее пахнет кокосом и дымом.
– Простите, я была на барбекю за городом, когда позвонили. Не успела переодеться, – поясняет Кэсси с виноватой улыбкой, сверкнув скобками на зубах.
Наверняка она милая девочка, но рядом с ней я чувствую себя ее «ответственным представителем», а не наоборот.
Дежурный адвокат немногим лучше. Он моложе меня, хотя темные круги под глазами и выступившая к вечеру щетина на подбородке добавляют ему лет. Мужчина с трудом сдерживает зевоту, руки, перебирающие бумаги, слегка дрожат. Почти не глядя на меня, он читает протокол, задает невпопад какой-то вопрос и делает пометки дешевой ручкой со следами зубов. Адвокат мог бы найти себе перо получше.