Выбрать главу

Меня завораживало, как блестящий член Винсента появлялся, а потом снова исчезал между раскрасневшихся губ Лукас. Моему другу нравилось, что он делал и его возбуждение явно раскрывал восставший член. Я была уверена, что ему нравилось ощущение того, как напряжённая плоть партнёра заполняет его рот, ему нравилось, как Винсент издавал стоны вожделения. Он доминировал над тем, кто получал удовольствие и от этого ощущения хозяина ситуации, он возбуждался ещё больше. Это было прекрасно! Ничего общего не было с тем, что вспомнила я.

Член Лукаса каждый раз поднимался всё выше, стоны Винсента раздавались всё громче. Лукас, освободив рот, повернул голову и посмотрел на меня. Его глаза с увеличенными зрачками, говорили мне о его степени возбуждения, точно такие же я видела у Саши, когда он ласкал меня. Мой друг снова захватил ртом плоть Винсента и увеличил скорость движения головы. Я смотрела и не могла пошевелиться. Вдруг Винсент напрягся и издал протяжный стон, похожий на рык, изо рта Лукаса потекла белёсая жидкость. Мне не было противно, я как будто ждала, что всё должно закончится так естественно. Винс приподнял Лукаса и поцеловал в губы, где секунду назад был его член. Казалось, что они на двоих делили его сперму. Винсент рукой погладил розовую головку друга. Потом сжал в ладони член Лукаса и из него тоже выплеснулась сперма. Они вдвоём упали на кровать. А я вернулась в свою комнату, боясь, что они заметят, как я за ними подглядывала.

Уже в кровати, я заново переживала то, что видела. Ни страха, ни ужаса, ни отвращения я не испытывала, наоборот, внизу живота разливалось тепло, а кто-то внутри меня шептал: " Ты тоже так хочешь попробовать с Сашей. Хочешь быть хозяйкой его возбуждения и его разрядки. Хочешь ощущать его плоть во рту, хочешь узнать, каково на вкус его желание, хочешь владеть им, как Лукас делал с Винсентом." С этой мыслью я уснула и видела самый эротичный сон, где я ласкала ртом прекрасный член моего мужчины.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

На утро Лукас, как ни в чём не бывало, предложил подвезти меня домой. Я согласилась.

- Тебе понравилось? - спросил он меня тихо, заводя двигатель.

- Что? - притворилась, что я ничего не видела.

- То, как я ласкал Винсента. Я видел тебя. И мне понравилась твоя реакция. Ты начинаешь слышать своё подсознание. - сказал он, как будто речь шла о свежести хлеба. Без тени стеснения.

- Да. Я вас видела. Честно, я хотела закрыть дверь, но вы были так прекрасны и то, что было между вами, было так естественно у правильно, что я тоже возбудилась. - откровенно ответила я, но немного краснея.

- Это любовь, детка. А любовь всегда правильна, не смотря не то, что говорит твоя подруга Ангела. - заулыбался Лукас. - Теперь я вижу, что ты готова ехать к Саше.

- Да, но я не знаю, как объяснить всё сыну?

- Не рассказывай Алексу то, что ты поведала нам. Обрисуй ситуацию без лишней жестокости. Скажи, что плохие люди хотели тебя убить, а Саша заступился, как настоящий мужчина. Но так как ты была очень напугана, то забыла всё, что случилось. И вспомнила только тогда, когда снова встретила Сашу, и снова его полюбила. Должно получится вроде сказки, где плохие наказаны, а хорошие поженились.

- Да уж, поженились. А если Саша меня слушать не захочет?

- Ты плохо его знаешь или снова сомневаешься?

- Нет, я просто боюсь, что чаша его терпения со мной переполнилась. - вздохнула я.

- Возможно, но всегда можно разбить эту и подставить другую. Я уверен, что у тебя всё получится. - ободряюще хлопал он меня по плечу.

- Спасибо тебе за всё. - обняла я друга.

Глава 45. Саша.

Как я и предполагал, сегодня на обед приехали сваты и Ваха с сыном. Моя работа здесь подходила к концу. Сегодня объявят день свадьбы и назад уже дороги не будет. Наши Ромео и Джульета поженятся и будут счастливы, если сами что-то не напортачат, а я и Аслан сможем вернуться в Москву.

Я видел, что с каждым днём мой друг всё больше тяготился тем, что вынужден был находиться под одной крышей с отцом. Даже его мать не позволяла себе приласкать сына. Мне было не понятно такое отношение к нему. Он их сын и единственное его преступление было в том, что отказался совершить другое преступление.