Рядом с парковкой они увидели Слоана Грегори. Он стоял и беспокойно оглядывался. Дана и Бретт не стали медлить ни минуты и направились в его сторону. Бретт окликнул его, и Слоан с облегчением повернулся:
— Боже мой, где, черт возьми, вы были… — Слова замерли у него в горле, когда он увидел выражение их лиц. Он переводил взгляд с одного на другую. Привыкший к удивительной красоте своей дочери, он никогда раньше не видел ее такой прекрасной, что даже его отцовское сердце замерло в восхищении. Слоан все понял. — Так, так, так! — тихо произнес он дрогнувшим голосом и, поддавшись порыву, поцеловал дочь в нежную щеку, а затем одобряюще взглянул поверх ее головы на своего будущего зятя. — Присоединяйтесь ко мне, дети мои, — поспешно сказал он, — посмотрим, как осуществится еще одно мое заветное желание… Принц Гонтлитт выиграет Кубок Мельбурна! — Его глаза уверенно сверкнули.
Внизу, на поле, прекрасные чистокровные животные уже выстроились в ряд в стартовых стойлах, готовые к бегу. Вверху, на судейских местах и трибунах, все замерли, глядя на них в бинокли. Наэлектризованная тишина повисла над скаковым кругом, и все двадцатимиллионное население страны от береговой линии до обширного Аутбэка прильнуло к телевизорам и радиоприемникам.
Дана, сжав руки двух самых дорогих для нее во всем мире мужчин, внимательно следила за происходящим. Тишину разорвал стартовый звонок, и лошади вылетели из стойл. Это был стремительный натиск скорости и силы, яркий всплеск цветного шелка рубашек жокеев. Прозвучали магические слова: «Они пошли!»