— Даже если забьем их до смерти, всех не пересажают! В худшем случае на пару месяцев позже домой вернемся, — раздался опять тот же голос.
Толпа бушевала все сильнее:
— Правильно, мочи их! Забьем до смерти!
— Перегородите дверь, чтоб не сбежали!
Дембеля повскакивали с мест, несколько человек и вправду перегородили выходы.
Обиралы растерялись от внезапной перемены. Они застыли, недоуменно переглядываясь. Тут одного из них схватили за плечи и потащили.
Бедняга не успевал отбиваться от градом сыпавшихся тумаков. Больше десятка солдат подняли его легко, как пушинку. Они преодолели несколько рядов и бросили свою жертву в проходе, как раз там, где сидел он. Не остановившись на этом, добавили еще с десяток пинков.
Но черные береты есть черные береты. Специальная подготовка дала о себе знать, и они быстро нашли выход из ловушки. У одного из оставшейся четверки в руках была бутылка, и он разбил ее, второй, воспользовавшись замешательством толпы, ногой выбил окно, и они вооружились осколками. Встав спина к спине, они начали пробиваться сквозь толпу разъяренных дембелей. Угрожающе размахивая стеклом, они продвигались к выходу, и дембеля не могли их остановить. Так, с руганью и криками, они все ближе подбирались к двери.
Он неожиданно почувствовал облегчение. По-прежнему не ввязываясь в битву, он наблюдал это безумие со стороны; душа его была опустошена. А тем временем сражение приближалось к тому месту, где он сидел.
— Что за ерунда, зачем с ними драться? Хотят валить — пусть валят! — неожиданно воскликнул Хон. Бутылка с соджу была пуста лишь наполовину, но на его щеках уже вызревал румянец.
Он осознал: только они двое еще не ввязались в это безумие. И с отвращением взглянул на Хона. Тот чем-то походил на сонную свинью. Но тут неожиданный поворот событий отвлек его внимание от Хона. Черные береты были уже в трех шагах от них, когда раздетый по пояс дембель перелез через сиденья и перегородил им дорогу:
— Не пройдете, сволочи! Как хотите — не пройдете. Сначала вам придется меня порезать! Мне все равно дома делать нечего…
Береты резко остановились.
— Ну, давай, режь! Помру — хорошо, пролежу пару месяцев в больнице — тоже ничего.
Парень будто и вправду был готов умереть. Его голый торс был сплошь усеян страшными шрамами.
Один из обирал растерянно спросил:
— Что же нам делать?
— Брось стекло на пол. Стань на колени и проси прощения у дембелей.
Но они смекнули, что без оружия им не выжить.
— А ну, в сторону!
Один из них нетерпеливо взмахнул осколком. По руке полуголого дембеля побежала струйка крови. Но он продолжал стоять, тыча в свой живот:
— Сюда, сюда целься! Тогда уж точно помру. А не помру, так в больнице вдоволь поваляюсь. Да я буду не я, если испугаюсь какой-то стекляшки! — кричал он, как будто был бессмертным.
— Вот и умри, сволочь!
Берет взмахнул осколком еще раз. Дембель попробовал увернуться, но на его груди появилась глубокая рана. По торсу заструилась кровь.
Тут очнулись оторопело стоявшие дембеля, раздались крики:
— Бей их, бей гадов!
В обирал полетели подушки сидений, сумки, на них обрушился град ударов. В мгновение ока из четырех черных беретов на ногах остался только один. Остальных растащили в разные стороны. Стоны и крики, казалось, доносились отовсюду.
Оставшийся обирала, похоже, осознал безнадежность положения. Его лицо исказил инстинктивный страх смерти. Он резко бросил на пол стекло, упал на колени и начал молить о пощаде:
— Не убивайте, простите, пожалуйста…
Но ему не дали продолжить: со всех сторон сыпались удары и пинки. И он, скрючившись креветкой, повалился на пол.
Поскольку обирала лежал в нескольких шагах от него, он поневоле оказался в эпицентре бойни и, оцепенев, наблюдал за этим судом Линча.
Откуда у них взялось столько бессердечия и злобы, ведь минуту назад они сидели тихо, словно мыши? Если обирала пытался встать, его били кулаками, если падал на пол — ногами. Один из дембелей даже затушил об него сигарету. Но в ответ раздался лишь сдавленный стон. Судя по душераздирающим воплям, наполнившим вагон, он понял, что остальных постигла та же участь.
— Да хватит с них! Угомонитесь! — Кто-то, видать опомнившись, попытался урезонить остальных. Но со всех сторон раздались яростные крики:
— Тебе что, неясно, кто прав?
— Вырвать это зло с корнем!
Дембеля впали в безумие. Он смотрел на их кровожадные лица, и ему вдруг стало страшно. А если они убьют этих обирал?