Раньше не было случая сказать об этом, но братья приехали в столицу учиться из далекой провинции Кёнсан. К тому же младший из них был последним, долго балованным, ребенком одинокой матери. Домики с соломенными крышами, мелькавшие вдали, да свежий цвет деревьев и пышной травы, похоже, глубоко взволновали младшего брата, душой еще совсем юного.
— Уже двое каникул не могу съездить домой.
— А я — пятеро, поэт, — еще сильнее сощурив глаза, сказал старший брат-юрист младшему — филологу.
Слабая ухмылка коснулась его тонких губ. Студенты-филологи, даже из университетов, значившихся государственными, с большим трудом устраивались домашними учителями. На первые каникулы младший брат опрометчиво уехал домой и потом горько пожалел об этом, но молодость есть молодость. Однако отслуживший уже в армии четверокурсник намеренно не проявлял снисходительности к второкурснику, которому едва исполнилось двадцать лет.
— Хорошая тема для ностальгической оды. Может, сложишь одну, поэт?
Младший брат, покраснев, сжал губы. Инчхон в разгар лета ликовал. Мир внезапно переполнился изобилием и бодростью.
— Смотри — правда, подходят друг другу? — сказал вдруг по дороге к пристани младший брат, указывая подбородком на мужчину и женщину. Высокий мужчина, одетый в костюм соломенного цвета, выглядел настоящим щеголем, а державшая его за руку женщина, не менее элегантная в своем роскошном наряде, была красавицей. Кто угодно счел бы их отличной парой. Но старший брат жестоко растоптал зависть младшего к этим людям.
— Мерзкая похоть облезлой обезьяны. Прозевавшей брачный период…
Только вот старший брат порой и сам попадал впросак. Как выяснилось на пристани, остров Вольмидо плохо подходил для однодневной поездки. Оказалось, старший брат знал о подобных местах вовсе не так много, как думал младший. Из случайно попавшегося ему недавно на глаза туристического буклета он проведал про Вольмидо и Намисом, подробности же упустил.
Наш циник замялся. Новый пункт назначения следовало выбрать из нескольких близлежащих пляжей.
— Давайте пообедаем, а потом все спокойно обсудим.
Синчхонский идиот первым выразил воплями согласие с этой идеей. Не было предела и радости яксудонских калек, которые, казалось, только и делали, что пили да ели, — и вся компания отправилась в расположенный неподалеку европейский ресторан. Поэт робко высказался в пользу проверенного варианта с китайской забегаловкой, но старший брат с легкостью проигнорировал его мнение:
— Можем взять, например, по бифштексу. А выпивка-то у нас осталась?
В ресторане младший брат в отсутствие аппетита послушно последовал неуверенному предложению старшего. Зато двое калек и идиот принялись, словно наперегонки, заказывать блюда с незнакомыми названиями. Старший брат забеспокоился было, но решил не портить себе долгожданное радостное настроение проверкой цен в меню. Появившиеся вскоре блюда были по большей части неизвестны братьям, но дети набросились на них с волчьим аппетитом. Их жадность поражала чем дальше, тем больше. Старший брат, оторвавшись от рюмки, посмотрел на детей, а потом вернулся к своему приятному занятию.
— Люди, сидящие вокруг обеденного стола, производят весьма похвальное впечатление. Случаи, когда животные, помимо самца и самки в половом возбуждении, мирно принимают вместе пищу, крайне редки. Я не говорю уж о друзьях и соседях, даже между детенышами, вышедшими из одной утробы, равно как между матерью и детьми не бывает полного мира и согласия. А вот люди под разными предлогами совместно принимают пищу. И кто знает, возможно, именно застолья в более чем мирной, дружеской, обстановке обеспечили и рост влияния Рима, и успешное распространение христианства.
На момент замолчав, старший брат-юрист наградил за исключительную прожорливость щелбаном старшего калеку, утащившего жареную креветку с тарелки младшего.
— Однако такие, как эти мальчишки, то и дело демонстрируют кончики звериных хвостов. Для того и нужны законы… Чтобы все получали по заслугам…
Младший калека, представляя собой живой контраргумент развернутой старшим братом теории, злобно уставился на старшего калеку закатившимися глазами. Меж тем синчхонский идиот, не проявляя интереса к происходящему вокруг, налегал на еду.
Когда тарелки учеников уподобились вылизанным собаками мискам, а братья прикончили, закусывая бифштексами, привезенное из дома спиртное, старший брат попросил счет. И этот счет явился второй неожиданностью, поставившей его в неловкое положение. Четыре тысячи семьсот пятьдесят вон — такова была цена тщеславия старшего брата, пренебрегшего предложением младшего пойти в китайскую забегаловку. Бестолковые ученики. Выбрали самые дорогие блюда.