– Что случилось?
– Может, поговорим об этом позже?
– Нет. Сейчас.
– Дженна. – Ястренко вздохнул. – Ты перестала передавать информацию месяцы назад. Если ты и открыла, как истолковать их математику, то не позаботилась сообщить это нам.
Он наклонился и поцеловал ее в лоб. Запах его бороды напомнил женщине старого пса, которого она так любила в детстве. Снова нахлынули воспоминания, они низвергались каскадом, множась и цепляясь одно за другое, словно человеческая сторона ее личности мстила за то, что какое‑то время была подавлена. Дженна отчаянно пыталась думать о времени, проведенном с чужаками, но все пропало – словно скрылось за выросшей в памяти стеной. Руки и ноги вдруг стали горячими и как будто липкими – несомненно, автоматы ввели пациентке успокоительное, борясь с ее нарастающим расстройством. Не в состоянии больше бодрствовать, она позволила снова увлечь себя в водные сны.
Когда Дженна проснулась, фиксаторы исчезли, ничто не удерживало ее, кроме одеяла и спальной сетки. Рядом кто‑то храпел. Дженна отважилась повернуть голову. В углу маленькой комнаты парил завернутый в плед Ястренко, похожий на младенца‑переростка. Она улыбнулась, но веселье быстро рассеялось, и рой последних мыслей вырвался из лекарственного тумана. Время, проведенное ею среди тэйд триссов, потрачено впустую. Она почувствовала себя пребывающей одновременно в двух измерениях – а ведь это невозможно. С холодной уверенностью Дженна поняла, что утрачивает воспоминания о Реке.
Неудивительно, если и странные дрейфующие существа не помнят ее.
И опять рутина, и дни, разбитые на периоды терапии и отдыха. Она подчинялась распорядку без особого энтузиазма. Как ни убеждай себя, потерянные месяцы молили о возмещении, и Дженна обнаружила, что ее все сильней и сильней влечет в крохотную обсерваторию на брюхе корабля.
Ей все еще хотелось увидеть звезды.
Воздух в тесной каюте был холоден, узкое окно обрамляли завитки инея, дыхание и влага превращались здесь в бесплотные, вечно меняющиеся узоры. Дженна поскребла ногтем хрустальную гравировку. Что‑то в этом соприкосновении льда и немигающих звезд взывало к ней, словно ключ, который она искала, лежал прямо перед ней на самом видном месте, только и дожидаясь, когда его заметят. Отражение в толстом стекле насмехалось над ней, словно вторая Дженна Ри парила по ту сторону окна.
– Свет, выключиться, – тихо произнесла женщина.
Освещение потускнело, осталась лишь слабая голубая полоска, отмечающая выход. Теперь звезды казались бриллиантами, яркими драгоценностями, рассыпанными в маслянистой луже. С этой точки далеко за пределами орбиты Плутона Солнце выглядело просто одной крапинкой из миллиарда таких же. Пятнадцать лет прошло с тех пор, как корабль тэйд триссов впервые объявился в пространстве на краю Солнечной системы, подавая жалобный, неменяющийся сигнал, из‑за которого человечество и предприняло эту экспедицию. Жизнь Дженны поглотило загадочное послание, эта попытка установить контакт. Много воды утекло за полтора десятка лет, много чего произошло. Ее брак с Валерием. Частичная расшифровка языка тэйд триссов. Решение построить этот корабль и долгий, длиной в четыре года подъем к огромному судну чужаков. Дженна наклонила голову, изогнув, насколько получилось, шею, пытаясь разглядеть то, что находится за пределами их корпуса, внизу. Расплывчатая цилиндрическая тень заслоняла Южный Крест – тень наполненного водой межзвездного корабля больше шести километров длиной. В сравнении с ним их собственный корабль казался рачком на боку кита.
– Почему вы привели нас сюда? – прошептала женщина. Неяркий прямоугольник, один из тысячи иллюминаторов, испещряющих бок инопланетного судна, привлек ее внимание. На секунду Дженне показалось, что нечто проплыло мимо – удлиненный череп, гладкие щупальца – привидение, смутный фантом. Тэйд триссы так отличаются от людей. Как она вообще могла помыслить о том, чтобы понимать их? Дженна прислонилась лбом к холодному стеклу в отчаянной попытке разглядеть больше, но фигура продолжала двигаться. Двигаться.
Звезды вращались. Ледяные кристаллы на стекле таяли, узоры менялись, не было ничего постоянного. Дженну повело, она прижала руку к потолку, пытаясь остановить головокружение, и тут на нее обрушилась лавина информации. Стена рухнула. Все было так просто. Ошеломленная, она оттолкнулась от темного окна и ринулась назад, в освещенные коридоры. В голове пчелиным роем жужжало новое понимание, данных было столько, что она боялась, как бы они не ускользнули прежде, чем она успеет поделиться ими с кем‑нибудь. На Ястренко женщина наткнулась перед лазаретом и с разбегу влетела в его объятия.