— А какие вопросы ставит перед нами жизнь?
— Актуальные вопросы.
— А в чем смысл этих актуальных вопросов?
— Ну как! Смысл этих актуальных вопросов… Послушайте, чего вы хотите от меня? Уволить с работы? Предупреждаю: это не так просто! Я столько лет работаю…
— Вот-вот, я и хочу узнать, над чем вы работаете.
— Как это — над чем? Над тем, над чем все!
— А над чем все работают?..
— Все?.. Над чем надо, над тем и работают.
— Хорошо, — вздохнул Петр Свиридович, — попробую сформулировать вопрос иначе: в чем заключаются ваши обязанности на протяжении дня?
— День на день не похож…
— Тогда на протяжении месяца?
— Разное бывает. Но работаю я на совесть, вдумчиво, с огоньком…
— Над чем работаете?
— Опять вы про свое? Я же говорил, кажется…
— Хорошо. Попробуем совсем по-другому сформулировать вопрос: что делают ваши товарищи по отделу?
— Каждый выполняет свои обязанности.
— Понятно, что не чужие. Но в чем эти обязанности заключаются? Ну, предположим, пришли они на работу. Сели на свои места. А дальше?..
— Дальше работаем. Я уже говорил…
— А вообще, чем ваш отдел занимается?
— Выполняет задания. Иногда перевыполняет…
Петр Свиридович достал из кармана носовой платочек и вытер вспотевший лоб.
— Вы можете, в конце концов, сказать, чем занимается ваш отдел?! — закричал он так, что зазвенело стекло в шкафу. — Горшки лепит, корзины плетет, носки вяжет или кур ощипывает?!
— Да при чем тут куры? — обиделся я. — Ежели вы намекаете на то, что я ношу на работу бутерброды, то я могу этого и не делать.
— Как называется отдел, в котором вы работаете? — спросил Петр Свиридович почти шепотом.
Я что есть мочи напрягал память, но, как назло, не мог вспомнить.
— Такое длинное название из семи или одиннадцати слов…
— Ну, а как называется учреждение, в котором вы работаете?
Меня аж в холод бросило. Это название где-то шевелилось в моих мозговых извилинах, но мне никак не удавалось извлечь его оттуда.
— Тоже длинное название, но короче, чем название отдела, — наконец произнес я.
— Короче, говорите?
— Да. На три, а может, и на пять слов.
— И все-таки, как называется наше учреждение? — ехидно спросил Петр Свиридович.
Я молчал. Но, как это всегда бывает в сложных ситуациях, неожиданно пришла спасительная идея.
Пока Петр Свиридович сосредоточенно смотрел в потолок, я незаметно достал из кармана удостоверение ж, зажав его в руке, громко прочитал:
— Контора по надзору за состоянием…
— Достаточно, достаточно! — радостно прервал меня Петр Свиридович. — Теперь и я вспомнил, как мы называемся. Полдня вспоминал! И вот вас вызвал, чтобы напомнили. Можете идти работать. Благодарю…
Конкурс
Я всматривался в лица членов жюри и понимал, что будет нелегко. Меня особенно страшил взгляд председателя конкурсной комиссии. Ну чем, скажите, можно удивить бывалого фокусника, старого ветерана манежа?
— Слушаем вас, — сказал он.
Страх и неуверенность как рукой сняло. Я почувствовал себя внутренне собранным и готовым успешно держать какой угодно конкурсный экзамен.
Не спеша достав из кармана носовой платочек, я помахал им и провел по полу. Затем поплевал на ладонь.
Перед изумленными членами жюри выросла груда кирпичей.
Я еще раз взмахнул платочком, еще раз поддевал на ладонь. И груда выросла вдвое.
— Кирпичей достаточно, — невозмутимым голосом остановил меня председатель. — Давайте до остальным пунктам.
— В таком случае, позвольте ваш цилиндр, — поклонился я.
— Пожалуйста, — председатель протянул цилиндр.
Накрыв ого платочком, я трижды поплевал на руку и произнес:
— Ап!
Потом снял платочек, перевернул цилиндр, и из него, как из рога изобилия, посыпались гвозди. Они сыпались до тех пор, пока кто-то из членов жюри не произнес:
— Хватит!
Тогда я снял левый ботинок и вылил из него литров тридцать зеленой краски. Сбросил правый ботинок — на пол хлынула, словно из водосточной трубы во время ливня, олифа.
— А где ваша проволока? — спросил меня член жюри, сидевший справа от председателя.
— У вас в кармане, — ответил я, приблизившись к нему.
Когда из кармана члена жюри выскользнула сотня метров проволоки, я понял, что слегка всколыхнул конкурсную комиссию.
— А как дела с трубами? — поинтересовался член жюри, сидевший слева от председателя.
— Расстегните, пожалуйста, свой портфель, — попросил я.
Озадаченный член жюри достал из собственного портфеля образцы труб нескольких диаметров.
— Где возьмем унитазы? — послышался коварный вопрос.
Я поплевал на обе ладони, выдернул три волосинки и объявил:
— А посмотрите, на чем вы сидите.
Стон восхищения вырвался из уст членов жюри. Кто-то даже зааплодировал.
Чтобы окончательно потрясти конкурсную комиссию, я достал из бокового кармана кран, дыхнул на него — пошла горячая вода. Из кармана брюк извлек лампочку и свистнул — она засветилась.
— Это наш человек! — услышал я, покидая зал.
Сомнений не было: в конкурсе на замещение вакантной должности снабженца строительного треста я стал победителем.
Но меня ждало разочарование. На должность снабженца взяли другого — того, кто вошел после меня. Он переплюнул всех претендентов оригинальным номером: под гипнозом заставил председателя жюри снять пиджак, брюки и туфли, затем уговорил его все это списать.
Дом отдыха
В дом отдыха я прибыл часов в одиннадцать утра. В вестибюле толстый бородач сам с собой играл в шашки.
— Где тут оформляться? — спросил я его.
Он взглянул на меня оценивающе:
— В шашечки играем?
— Непрофессионально, — поскромничал я.
— Садись, срежемся!
— С удовольствием, но хотелось бы оформиться…
— Успеешь! Мои черные…
Одну партию выиграл он. В двух победил я.
— Может, в «козла» постучим? — предложил бородач и увлек меня в соседнюю комнату.
Тут отдыхающие играли в домино. За столами мест не было, и мы на подоконнике сыграли снова в шашки.
— Молодец! — сказал бородач после восьмой проигранной им партии. — Чувствуется опыт.
В комнату влетел рыжий детина и заорал:
— Продаю новый анекдот!
Заодно он продал несколько старых. А еще сообщил присутствующим, что Аделина Николаевна приобрела в соседнем магазине вельветовые тапочки.
После этого сообщения за столом доминошников сразу стало свободнее.
— Вельветовые удобны для пинг-понга, — объяснил мне бородач. — Кстати, как насчет сбацать?
— Мне бы оформиться…
— Успеешь, администрация все равно заседает…
— Не подскажете: композитор из семи букв, четвертая «ю»? — обратился ко мне пожилой мужчина.
— Не переутомляй человека! — осадил его бородач. — Черт с ним, с пинг-понгом! Давай в шахматы!
Окончить партию нам не удалось, прибежала какая-то женщина и мужским голосом напомнила, что пора на обед.
— Я все-таки оформлюсь… — начал я.
Но бородач увлек меня в столовую.
— Главное — вовремя поесть. Дед одного из моих приятелей жив до сих пор потому, что при любых обстоятельствах вовремя обедал.
Он усадил меня за стол, а сам побежал к раздаточному окну.
После обеда бородач зевнул:
— Соснуть бы часок, да партию доиграть..
— Нет! — заявил я. — Пойду оформляться.
— Администрация долго обедает, успеешь!
Мы продолжили партию. А под фикусом вспыхнула бурная дискуссия на футбольную тему. Мы втянулись в перепалку.
Потом по очереди мерили кожаную куртку рыжего детины. Он предлагал ее за полцены.