- Друзья! В день рождения нашего торгового центра мы дарим вам весёлую шоу-программу! А так же розыгрыш IPhone X и ценных призов!
Не сговариваясь, Мария и Евгений нырнули в ближайший бутик.
- Надо переждать лавину из желающих получить халявный гаджет, а то нас сомнёт это стадо бизонов, - пошутил Евгений.
- Боюсь толпы, она живёт по своим правилам,- Мария зябко передёрнула плечами, оглянулась, разглядывая музыкальные инструменты. Евгений подошел к 'casio', взял аккорд. Зазвучал орган. Мелодия поначалу неуверенная постепенно набирала силу и внезапно обрушилась, словно водопад. Евгений оборвал игру, бросил взгляд на Марию, которая стояла, прижав руки к груди. Он продолжил играть. Полилась мелодия - нежная, печальная.
- Вы прекрасно играете.
В её голосе Евгений с удивлением услышал нотки усталого разочарования.
Мария развернулась и быстрым шагом вышла из магазина. Это внезапное бегство удивило Евгения. Некоторое время он стоял, глядя вслед. Обернувшись, поймал во взгляде девушки - консультанта плохо скрываемую усмешку, развёл руками, словно извиняясь, и направился к выходу.
- Заходите еще! - раздался за его спиной женский голос. - Мне понравилось.
Евгений, не оборачиваясь, поднял руку. "Женщины, - пронеслось в голове. - Ни черта не поймешь, что им нужно".
Евгений не понимал, что произошло. Казалось, всё было так понятно, так просто. Рядом с этой женщиной он почувствовал себя почти счастливым - забытое состояние. Пройдя вращающиеся двери, вышел из торгового центра, посмотрел по сторонам. Марии нигде не было. Снег усилился, Похоже, начиналась метель. Он с тоской смотрел перед собой, не чувствуя холода. В кармане куртки завибрировал телефон. Немного помедлив, сбросил вызов. Он знал, о чём будет говорить отец. Нет, он не поедет в Шереметьево встречать жену. Представив, как она стоит рядом со своими бесчисленными чемоданами, переступая ногами от злого нетерпения, испытал приятное чувство удовлетворения. Его охватило странное ощущение эйфории, как в далёкой юности, когда он впервые поцеловал девчонку. Как её звали? Перед глазами всплыло круглое лицо с ямочками, вздернутый нос, покрытый веснушками и изумительно прекрасные губы - полные, неестественно красные, такие сочные, что казалось, чуть нажми и брызнет кровь. Таня... Танечка... Как они целовались... Земля уходила у него из-под ног.
Внезапно Евгений подумал, что почти пятнадцать лет супружеской жизни, в сущности, жил в клетке, связанный вколоченными в его голову интеллигентными родителями моральными принципами, которыми ловко манипулировала его жена. Как он мог так попасться? Что это? Леность души или отсутствие воли? Или потому что... Жалел? Да, он жалел жену. Чувствовал себя обязанным дать ей то, чего она была лишена в семье. Где мать и отец были алкоголиками, заставлявшими работать на огороде, не разгибая спины и мыть полы в магазине, куда её устроили, видимо с одной целью - приносить в дом ворованные бутылки водки. А вдруг всё это ложь? Ложь с самого начала? И вся наивность жены, рассказы о несчастной жизни была искусная ловушка, куда он попался как последний идиот.
Он еще раз оглянулся, в надежде увидеть знакомое лицо. Ушла... Без объяснений, без малейшего намёка. Евгений подумал, что рядом с этой женщиной он впервые ощутил неимоверное ощущение покоя и какого-то радостного предвкушения чего-то очень важного, что изменит его жизнь.
'А, к черту всё!'
Евгений развернулся, решительным шагом направился к вращающейся двери, буквально воткнулся в толпу, раздвигая телом поток, не обращая внимания на недовольные возгласы. В винном бутике, пробежавшись по наклейкам бутылок, указал на бутылку виски 'Ballantine's'.
- Предложить вам яблочный сок или что-нибудь из шоколада?
Евгений посмотрел на продавца, хотел ответить, что закуски для детей, но просто ответил:
- Нет.
- У нас еще акция. Виски 'Bushmills'.
- Я не пью коньяк, - уже с раздражением процедил Евгений.
Выйдя из торгового центра, он скрутил пробку, поднес бутылку ко рту, сделал несколько глотков.
- Как вам не стыдно! Здесь дети! - раздался за спиной дребезжащий голос.
Евгений оглянулся. Седая женщина строго взирала на него сквозь очки, держа за руку ребенка лет пяти.
- А я беременный, - бросил он и направился к машине.
Сев за руль, включил зажигание. Низкий звук мотора звучал умиротворяще. Опять завибрировал телефон. На этот раз звонила жена. У него возникло острое желание выбросить его в окно, но он сдержался. Выйдя из машины, аккуратно положил на асфальт и несколько раз стукнул по нему ногой. Испытывая при этом необъяснимое наслаждение, словно разбивал не телефон, а свою никчемную жизнь.