- Подумаешь, какая новость! — проворчал въедливый голос космолога с экрана дисплея: — Это нам известно от своих ученых. Расселение рода Хомо по Галактике начнется в эпоху, когда Солнце из бело-желтого карлика превратится в звезду-гигант красного цвета. Зона Гомеостаза к тому времени потеряет свое значение.
Пока Ганс выговорил фразу, на экране медленно формировался другой Глаз, непохожий на тот, что вешал пять минут назад. Был он какой-то дымчато-сиреневый и занимал весь дисплей. Без всяких предисловий новый Глаз деловито пояснил:
— Сингулярность на входе в невидимую вселенную сильно искажает ход времени, а тем более — последовательность смены человеческих поколений...
— А ты-то кто? — спросил Байрам.
— Представитель расы Хомо галактос!
— Значит, среди вас живут, как понимаю скудным умом, потомки тех землян?
Глаз с недоумением уставился на Слейтона:
— Не понимаю, о чем говоришь?! Нам завещали отыскать некий Корабль отдаленные предки. По их вычислениям, извлеченным из хранилища, космолет проходит границу тяготения Невидимой Вселенной. Поэтому мы...
- Простите, уважаемый Глаз, а с кем я разговариваю в настоящий момент? На своих часах вижу: вне Корабля истекает миллиард лет, хотя мы беседуем с тобой каких-нибудь три минуты.
Слейтон ошарашенно поглядел на Байрама, потом — на Табло Относительного Времени. И только сейчас заметил: говорит с ними какой-то другой Глаз, смутно похожий на эллипс сиренево-дымчатого цвета. Крохотный зрачок в центре эллипса пронзал собеседника насквозь.
- Вы слышите меня, хомо сапиенсы! — мысленно взывал Глаз: — Я представитель расы Гиперномов, обитающих в невидимой вселенной. Нам подвластны любые трансформации вещества и силовых полей. Мы в зените славы и могущества. Нам завещали далекие предки: «Во что бы это ни обошлось, освободите Корабль от разрушения в зоне сингулярности». Готовьтесь, хомо-земляне!..
С мистическим страхом следил Байрам за цифрами на Табло Времени. Четко отбивал секунды метроном, — и снаружи космолета, как отмечало Табло, истекал миллиард лет. Зрачок Гипернома тускнел, терял осмысленное выражение, размывался в пятно.
— Ну, что ж ты уходишь, брат-гиперном?! — в отчаянии спрашивал пилот: — То хвастал могуществом, а теперь молчишь? Я вижу, как тебя пожирает ненасытный Хронос... Кто следующий на экране?
Пустой дисплей молчал. Потом в осознании космонавтов беззвучно отдался незнакомый голос:
— Хомо сапиенсы в Корабле! Отзовитесь. Мы спасем вас!
Голос ослабевал, наполнялся болью:
— Счастливы вы, а не мы!.. Могучий поток времени смывает расу Гиперномов в небытие.
— Вот именно, — холодно посочувствовал Слейтон. — Мы живы потому, что блуждаем внутри Сингулярности.
Обвальный грохот наполнил рубку. На дисплей хлынул поток непостижимой по смыслу информации — звуковой, буквенной, цифровой.
— Кто же выручит нас? — гадал Байрам вслух, подпирая ладонями голосу: — Должен быть кто-то, знающий о нашем положении. Где этот хвастун, который обещал нам свободу и безопасность? Я так понимаю все эти парадоксы: в Невидимой Вселенной бессмертен лишь некий Сверх-разум, высокоупорядочное общество загадочных существ. А может быть — сгустки, «комплексы» микро-частиц. Их основа — кварки и нейтрино, гравитоны, протоны, электроны. Они способны принимать облик гуманоидов, чтобы создать цивилизацию типа «хомо галактос», «хомо гиперномус». Вероятно, им подвластны все силы космоса. Из клубков «разумных частиц» они строят целые галактики, туманности, планетные системы. Совершив скачок вперед, Сверхразум делает шаг вперед, «комплексы» распадаются, ускоряя общий круговорот вещества. Логично?..
В рубку примчался Ганс и растерянно сообщил:
— От всех заумных передряг, ребята, я немного спятил с ума. В фототелескоп ясно наблюдаю Землю! Хотя это абсурд: ни в какой телескоп на таком чудовищном удалении нельзя увидеть Землю.
— А ну, покажи!.. — чуть не подпрыгнул Байрам: — Веди к телескопу!
— Не надо, — остановил его Слейтон: — Земля уже на дисплее.
И действительно, родная планета выплыла из-за кромки экрана.
- Типичная дьявольщина, — прошептал Байрам: — Смотри: курсограф отметил проход орбиты Урана. А-aI Я вижу и Сатурн с его кольцами. В космолете установилась нормальная тяжесть, Самопроизвольно ожила панель с огоньками приборов.