Михаил купил этот рисунок. Он подарил себе необычный вечер. Чувствовал запах южной ночи, сентиментальную потребность в красоте. И вновь… да, вновь вернулось ожидание любви. Надежда. И еще он вспомнил, что, когда он увидел Веронику, все было иначе. Главное отличие… Тогда был жив Артур. И Михаил заплакал сейчас, когда никто его не видит, когда нет никого, кто его за такую слабость осудит. Могилы самых близких нужно иногда поливать слезами. Как и похороненные надежды. Надежды могут воскреснуть. Он вернулся в Канаду на пару дней. Сообщить партнеру, что ему нужно поехать в Симферополь — узнать, чем все же кончилось дело с его бизнесом. На самом деле он хотел походить по тем улицам, по тому берегу, где он гулял с сыном. И еще… Может, они встретятся с Вероникой. Искать он ее не будет. Он научился ценить границы разных жизней. Это свобода.
Эта встреча
Михаил приехал в Симферополь. Город украсила яркая, слетающая листва, заполнил запах костров из этого падшего наряда. Он узнал, что его фирму продал отец Марины, которому он оставил доверенность на управление. Никаких денег, естественно, Михаил не получал. Оставшийся без работы заместитель, исполнявший обязанности директора, пошел прорабом на стройку. Михаил постоял, подумал, покурил и понял, что ему не хочется выяснять отношения. Не исключено, что деньги у Марины. Скорее всего так и есть. После развода она стала заметно, даже для Торонто, прожигать жизнь. Как-то очень по-русски прожигать. Одна из целей, разумеется, продемонстрировать Михаилу, как ей здорово без него живется.
Он продолжил свое путешествие по городу, вспоминая, где они бывали с Артуром, что тот говорил. Каким разумным и безмятежным был его сын в свои пятнадцать лет. И так сладко вдруг затосковал, как будто почувствовал, наконец, связь душ в разлуке, родство, не знающее смерти. Он вспомнил Артура без острой окончательной боли. Он просто видел его тонким мальчиком с белокурыми кудрями, с синими глазами, которые горели отвагой, верой в будущее и любовью. Просто любовью. К жизни, к людям, к тому, что он непременно увидит. Михаил чувствовал этот синий взгляд и держал спину прямо, гордо, чтобы сыну не было за него стыдно. И его голова, так рано покрывшаяся сверкающим серебром, выделялась на улице, в потоке людей. И многие задумчиво смотрели ему вслед.
— Красивый мужик, — сказала одна женщине своей спутнице, — наверное, нездешний.
Михаил услышал эти слова, и тяжелая печаль вернулась. Он действительно какой-то нездешний. Везде. Неприкаянный.
«Надо бы сходить куда-то пообедать», — подумал он. Но так не хотелось оказаться в каком-то временном коллективе, под взглядами, в хоре чужих, оживленных голосов. И он решил сходить на рынок. Купить фруктов, какой-то выпечки и вернуться в номер. Подумать, что делать дальше.
Рынок развлек запахами и красками, призывами бойких торговцев. Михаил купил горячие лаваш и хачапури, черный виноград, красные яблоки и домашнее красное вино. Уже шел к выходу и вдруг… Он увидел несколько книг на маленькой скамеечке. Рядом с ними стояла та, которая их продавала. Худенькая фигурка в черных толстых брюках, бесформенном свитере, грубых мужских башмаках. На голове у нее был черный газовый шарф, которым она сейчас закрыла лицо. И только прядь волос цвета мертвой листвы сияла в этом странном, мрачном облике, как будто осенний лист припал к могильной плите. Михаил неуверенно шагнул:
— Вероника… Вы?!
— Да. Здравствуйте, Михаил. Я узнала вас. Закрылась, чтобы вы меня не узнали. Вот такое у меня занятие.
— Вы оправдываетесь? Какой ужас! Совершенно нормальное занятие. Я бы вас в любом случае нашел. Я приехал сюда из-за вас, не верите?
— Не очень.
— Я купил в Лондоне рисунок «Девушка у реки». Незнакомого художника. Феденко. Мне показалось, что это вы. Так похоже. Девушке лет пятнадцать.
— Это я. Рисовал мой бывший жених, и мне тогда было четырнадцать лет. У меня был только снимок этого рисунка, я его кому-то подарила. Так получилось, что это стало началом самого плохого времени в моей жизни. Многое тогда кончилось. Я многое потеряла, в том числе и жениха.
— Вероника, давайте поступим так: я покупаю ваши книги, а потом мы пойдем ко мне в номер пообедаем. Я на рынок пришел как раз с целью купить что-то вкусное. Вот, посмотрите. Не размышляйте. Пока лаваш горячий.
— Хорошо, — легко согласилась Вероника. — Только не нужно ничего у меня покупать. Мы просто оставим книги здесь. Кому понравится — возьмут. Я так часто делаю, если торговля не идет. А библиотека у нас дома большая.