И Виктор включил четыре вкуса в рацион Лины. Не повредит, как сказала коллега Лариса.
Между тем закончился его запас морфина. Виктор взял историю болезни Лины и пошел к директору института Нине Петровне Егоровой. Личность это была любопытная. Она появилась из «ниоткуда» после того, как почему-то уволили прежнего директора, серьезного онколога. Ее прошлый опыт старательно скрывался. Но у недоброй славы длинные ножки. И вскоре все узнали, что у нынешнего директора научно-практикующего серьезного медицинского института интимная связь с чиновником Минздрава. Плод этой любви и есть звание кандидата медицинских наук. До этого звания Егорова работала заведующей отдела питания санатория для руководства Минздрава. Медицинское образование, конечно, есть, но в онкологии она разбирается слабо.
— Добрый день, Нина Петровна, — сказал Виктор, внимательно взглянув на лицо шефини. Всем уже известно, что во второй половине дня характер руководительницы меняется. Веселеет. Люди тут профессиональные: допинг ни с чем не перепутаешь.
— Привет, Витя, — оживленно ответила Нина Петровна. — Что-то срочное? Ты же просто так никогда не зайдешь.
По поводу «просто так». Еще одно приятное открытие коллектива: мадам Егорова проявляется как нимфоманка. Вот почему у них в штате возникают странные медбратья одного типа, которые явно стали ими случайно. Но все парни рослые, видные, в ведомости расписываются за неплохую зарплату.
— Да, и сейчас не просто так. Нина Петровна, я решил провести курс терапии своей больной Лине Родиной. Выписана домой месяц назад. Вот ее карта.
— Ты смеешься? — Нина Петровна лишь бегло взглянула. — С какой стати? У нас очередь из людей, которым еще может помочь операция.
— Не нужно меня просвещать, пожалуйста. Я пришел с просьбой. Речь не идет о том, чтобы ее опять госпитализировать. Я проведу этот курс амбулаторно. Вот список лекарств, прошу разрешить их получение на складе.
— Как я могу? Это уже не наше дело. Пусть идет к своему терапевту. Нам своим больным лекарств не хватает.
— Мы должны найти выход, Нина Петровна, — решительно сказал Виктор. — Не собираюсь вдаваться в подробности. Я так давно и так неплохо работаю, что не могу тратить время на ненужные объяснения. Или отказывайте, и я пошел думать сам. Но у меня предложение: я зайду за ответом через час.
Он хорошо рассчитал. Через час ситуация потеплела. Нина Петровна была в еще более приветливом расположении духа. Виктор молча подошел к ее столу, на котором стояла большая чашка кофе с сильным запахом коньяка, и посмотрел на нее пристальным, серьезным взглядом. Такой взгляд женщина вправе трактовать, как ей это приятнее. Нина Петровна так и сделала. Она смотрела на Виктора томно и расстегнула верхнюю пуговицу блузки. Потом картинно и жеманно достала бланки рецептов и поставила свою печать и подпись.
— Впишешь, что тебе надо.
Виктор взял рецепты и положил руку на полное плечо Егоровой. Она встала и потянулась к нему.
— А не расскажешь, что за такая у тебя надобность лечить безнадежную больную? Да еще на дому? Я заметила, как ты здесь с ней носился. Неужели так бывает? Слышала я, что есть онкологи, которые чуть ли не некрофилы. Могут влюбиться в такую больную.
Виктор сжал ее плечо так, что она застонала от боли и желания. В голову не пришло, что он просто снял свою ярость. Не душить же ее.
— Мне пора, Нина, — сказал он почти интимно. — Договорим в другой раз. Меня ждут.
На складе, получая лекарства, он увидел, что рабочий выносит несколько ящиков к черному ходу. Виктор прошел за ним и увидел, как парень ставит ящики в черный джип. Номер Виктор запомнил.
— Рахим, — встретил рабочего Виктор, когда он возвращался. — Куда это везут?
— Не знаю. Эти люди раз в месяц приезжают. Директор дает распоряжение. Какая-то бумажка.
— Всегда в этот день? И в это время?
— Да.
— Хорошо, спасибо. Я теперь понимаю, кто это.
И вновь с трудом сдержал приступ бессильной злобы. Какой хирург не знает своих контролеров из наркоконтроля. Каждый ворует то, что стережет. Виктор поднялся к себе, позвонил Лине. Ее тихий голос вдруг снял все: напряжение, усталость, злость. Осталось лишь желание срочно ее увидеть.