— Слушай, Пелагея, а что тебе дал лабиринт? — прямо спросил я. — Что ты умеешь сейчас, чего не умела раньше?
— Ни я, ни мой будущий ребёнок больше не привязаны к болоту.
— А зачем тебе это, если ты всё равно живёшь тут?
— Жизнь меняется, и кто знает, что будет с нами завтра? — сказала она, уйдя от прямого ответа.
— А что обо мне так печёшься? Сама говорила, что со мной навряд ли что случиться.
— С тебя перемены в нашей жизни начались, с тобой и продолжатся. А если ты короткой дороги не видишь, почему не подсказать?
— Мутный какой-то разговор у нас получается, — начал я злиться. — Говоришь ты сегодня много, но не сказала ничего. Как гадалка на рынке.
— Я тебе не мысли, а чувства свои пересказываю. А вот откуда они берутся…?
Может, оттуда, откуда и твои знания.
— Значит, опять всё свелось к лабиринту?
— Ничего плохого в этом не вижу.
— Тогда слушай.
И я рассказал ей обо всём, что узнал, сидя на огненном троне в этот раз.
— Как мне теперь распорядиться этим знанием? — спросил я, окончив рассказ. — Что подсказывают тебе чувства?
— Остынь, Саша, — терпеливо укорила меня Пелка. — А что делать, тебе Прохор уже говорил. Надо к горганам этим идти: они воду замутили, им и расхлёбывать. Ты им нужен — они для тебя всё сделают.
Её спокойный и доброжелательный тон угомонил мою злость, и мне стало стыдно, что я выплеснул на неё свои отрицательные эмоции, вызванные последними событиями.
— Ты прости. Не хотел я так… Сам не знаю, как получилось.
— Да чего уж… За свою жизнь я и не такого насмотрелась и наслушалась: понимаю. Трудно тебе.
От простых слов этой молодой на вид женщины, но с жизненным опытом, который даже невозможно представить, мне сразу стало легче.
— Тебе куда? — спросил я, протягивая её руку.
— С тобой, — неожиданно ответила она.
— Ну, нет, — рассмеялся я неожиданному ответу, — на этот раз это мой бой и ты мне только будешь мешать.
— Тогда домой, — легко согласилась Пелка, за свою многотрудную жизнь отлично научившаяся понимать, что не всегда помощь — во благо.
Я переправил её домой и тут же, убедившись, что мой «благодетель» на месте, шагнул к Незнамову в кабинет.
Его отвисшая челюсть и растерянно хлопающие глаза доставили мне почти физическое наслаждение. Я, как можно развязней, подошёл к столу и уселся в глубокое кожаное кресло напротив.
Про подобные маленькие психологические секреты я уже слышал. Утонув в мягком сиденье, я вынужден был смотреть на своего собеседника снизу вверх. Может быть, в другое время это и подействовало бы на меня, но не сегодня.
— Мне всё известно, — взял я сразу быка за рога, даже не поздоровавшись. — Но к этому мы вернёмся позже. А сейчас позовите своего охранника Вову.
— Какого Вову? — пробормотал ещё не пришедший в себя от моего эффектного появления Незнамов.
— А у вас что, два Вовы? — удивился я дурацкому вопросу обычно сообразительного Андрея Михайловича.
— Минутку, — Незнамов всё-таки взял себя в руки.
После этого он взял со стола мобильник и нажал на двойку.
— Володя, поднимись ко мне, — уже спокойным голосом сказал он.
— Водички не желаете, Александр Васильевич, — спросил Незнамов и, не дожидаясь ответа, стал наливать воду.
— А то вы какой-то разгорячённый сегодня, сказал он, протягивая мне стакан.
Я взял его у него и с удовольствием выпил. Одновременно с последним глотком в комнату вошёл охранник. Выглядел и держался он настолько естественно, что на секунду я усомнился — может, это действительно просто Вова.
— Это тот, кто нам нужен, — рассеял мои сомнения комб.
— Вызывали? — спросил «Вова» Незнамова, в то же время, с интересом разглядывая меня.
— Это я тебя вызывал, — взял я на себя инициативу и поднялся, — Давай-ка перейдём в другое место, где мы можем поговорить с глазу на глаз.
— Я могу выйти, ради такой встречи, — вмешался в разговор Незнамов, тоже поднимаясь из-за стола.
— Обойдёмся, — усмехнулся я и протянул охраннику руку.
«Вова» безропотно взял меня за кисть, и мы переместились в мою московскую квартиру.
— Так как тебя зовут, Вова? — спросил я, устроившись на диване.
— Зови меня этим именем, настоящее слишком длинно и сложно для тебя.
— Что-нибудь вроде: Рест семнадцатый первого круга клана Малинов?
— Я не знаю, откуда тебе известно моё короткое имя, но оно только для близких друзей и соратников, поэтому не называй меня так.
— Поверь, мне не хотелось обидеть тебя.
— Я знаю.
— Так что вам нужно от меня? — перешёл я к делу после несостоявшегося знакомства.
— Наша планета уже несколько веков по вашему времени скитается в открытом космосе. Одно из трёх светил, вокруг которых она вращалась, превратилось в сверхновую. Сотни лет корабли ищут пристанище для моего народа, но пока тщетно.
— А что, в космосе нет свободных звёзд? — удивлённо спросил я.
— Проблема не в том, чтобы найти свободную звезду. Для нормальной жизни нам необходимы определенные конфигурации разных видов полей, образованные на нашей планете редким сочетанием параметров трёх звёзд, вокруг которых она вращалась.
— А чем я-то могу вам помочь? Мои способности распространяются только на знакомые мне места. Правда, был тут один случай…
И я рассказал ему, как попал в незнакомый апельсиновый сад.
— Вот благодаря этой твоей способности ты и сможешь нам помочь, если захочешь, — подтвердил мою догадку Вова с планета Горган.
Получив моё согласие на попытку, охранник вызвал подмогу, и часа через полтора в мою квартирку ввалились ещё два Вовы с бесформенным куском пластика противного жёлтого цвета.
Этот жёлтый комок оказался чем-то вроде переносного кинотеатра. Сначала он заполнил комнату чернильной темнотой, а потом стал показывать кино из жизни планеты Горган в её счастливые времена. Потом пошло изображение трёх звёзд с полной их характеристикой. А уж дальнейшую техническую информацию о магнитных электрических и ещё каких-то полях я и не пытался понять. Но зато с этой задачей прекрасно справился комб.
Последующий вечер и вся ночь запомнились мне, как непрекращающийся кошмар. Несколько раз я вскакивал с дивана, собираясь прекратить это бессмысленное занятие, но, посмотрев на безмолвные фигуры горганов, начинал всё вновь.
Наконец и они поняли, что у меня ничего не получается, и главный Вова встал со стула, на краешке которого просидел всю ночь.
— Мы благодарны тебе за попытку помочь нам, — начал он, но не успел закончить.
— У меня есть идея, — вмешался в его торжественную речь комб. — Можно попробовать с моей помощью смешать два сознания горгана и человека и продолжить поиск.
— Плохая идея, — сказал старший Вова. — Для нас смешать сознания — означает покрыть себя позором, а проделать это с человеком — не укладывается ни в какие рамки. Если бы ты был горганом, то я бы убил тебя за такое предложение.
— Больше никаких вариантов предложить не могу, — ответил на эту отповедь комб.
Три одинаковые фигуры застыли на месте. Комб сообщил мне, что идёт интенсивный обмен сигналами с каким-то внешним источником, и мы тоже стали ждать результата этих переговоров.
Наконец Рест семнадцатый очнулся, подошёл к дивану и сел рядом со мной.
— Начинай! — решительно сказал он (а моё мнение вроде никого и не интересовало).
— Расслабься! — скомандовал мне комб.
Я, похоже, немного перестарался и впал в состояние, похожее на сон. Где-то на краешке сознания мелькали быстрые чужие мне мысли и чувства; меня же преследовало одно желание — найти место для этих бездомных ощущений.
И это сработало: на стене дешёвой московской квартиры появился волшебный мир, полный переливающихся красок совсем не светового спектра. Вершины его огромных гор закрывали лёгкие облака разных цветов, а склоны были усеяны кристаллическими деревьями.