И вот мы на месте. Невидимое щупальце протянулось на территорию электростанции, обволокло клеммы в заранее рассчитанном месте и…началось.
С помощью комба я видел, как внутри картонного короба сначала еле заметно, а потом всё сильнее и сильнее начала разгораться маленькая звёздочка — зрелище было завораживающее.
Мы переезжали от одной электростанции к другой, и я уже действовал на автомате, поэтому не сразу услышал звуки похожие на выстрелы фейерверков, а когда из трансформаторов посыпались искры и рвануло пламя, то сходство с салютом стало абсолютным.
Вой пожарных сирен ещё доносился до нас, и даже видны были густые облака дыма над горящей электростанцией, но я уже во весь опор мчался домой — в свою квартирку в спальном районе, где мог спрятаться от всего мира с его проблемами. Лифт не работал — не было электричества. Подстёгнутый эти первым реальным проявлением последних событий я так разволновался, что никак не мог попасть ключом в замочную скважину.
На шум вышла соседка и помогла мне открыть дверь.
— Что с вами, Саша? Да на вас лица нет, — она, явно, хотела продолжения беседы, но у меня просто не было сил. Пробормотав извинительно:
— Что-то сердце прихватило, — я скрылся в своей маленькой крепости.
Намочив голову под краном и выдув два полных стакана содовой, я уселся в кресло и попытался посмотреть новости. Тут же опомнился — какой телевизор без электричества? Но для комба это проблемой не было, экран засветился, и после секундной ряби появились картинка и звук. Новости все были на одну тему — каскадное отключение электричества из-за пожара на одной из электростанций. На первом канале показывали людей, выбирающихся из остановившихся в туннелях метро поездов при слабом свете аварийных генераторов. Другой репортаж шёл из больницы, где хирург при свечах заканчивал операцию. По следующему каналу показывали… Эх, да что там говорить!
Я лёг на диван и отвернулся к стенке, как будто это могло помочь мне отгородиться от нахлынувшего чувства отчаянья, и неожиданно для себя уснул.
Приснилось мне, что я хожу по этажам какого-то здания и ищу аудиторию, в которой должен сдавать экзамен. По коридорам ходит масса народу. Но никто не желает мне сказать, где сдают. После долгих мытарств я нашёл заветную дверь, но экзамен уже закончился, и преподаватель, сидя за столом, в совершенно пустой комнате, собирает бумаги в портфель. На все мои уговоры он не поддаётся. И я, сознавая, что неявка на экзамен равносильна неуду, ужасно переживаю за это. Потом понимаю — это только сон, и с облегчением просыпаюсь. Вокруг темно. На часах 4:16. Я дома. Но сердце колотится, как колокол, гулко отдаваясь в груди, и чувство тревоги не покидает.
Тут всплывает в памяти весь ужас предыдущего дня. Появляется желание куда-то идти, что-то узнать. Но я продолжаю лежать, глядя в белеющий потолок, и снова убегаю от переживаний в спасительный сон.
Второй раз я проснулся в восемь утра, проспав в общей сложности шестнадцать часов. Угрызения совести остались в ночи, встал я совершенно свежий и абсолютно спокойный. Приняв душ и попив чаю с засахарившимся мёдом, включил телевизор, отметив про себя, что электричество уже есть, а, значит, всё случившееся было не таким уж и ужасным.
В новостях продолжали смаковать тему аварии, но теперь акцент делался на поисках виноватых. Кроме газет, этим занялись несколько ответственных комиссий, и результат можно спрогнозировать — всё уйдёт в песок.
— Не желаешь узнать причину нашей ошибки? — напомнил о себе Итер.
— Ну, ну, — подбодрил я его, хотя уже давно понял, что ошибку совершил я — не учёл наших реалий и пустил всё на самотёк.
— За время, пока ты отдыхал, мы провели исследование и выяснили, что сведения из технической документации, на которых строились наши расчёты, совершенно не соответствуют действительности. Чудо, что авария не произошла на других станциях. Деньги, якобы истраченные на обновление оборудования, были украдены, и модернизация прошла только на бумаге.
Что-то такое я и предполагал, поэтому детали выспрашивать не стал, а попросил разослать весь собранный материал в оппозиционные газеты, и на этом считать для нас вопрос закрытым.
Человеческих жертв, каким-то чудом, удалось избежать, за что в очередной раз (и надо сказать, что совершенно справедливо) средства массовой информации воспели асанну МЧС, и основной ажиотаж пошёл на убыль. Разбор последствий постепенно перешёл с фактически-технического уровня на уголовно-политический. Ещё раз все возмутились Чубайсом, и потихоньку всё затихло.
Одно радовало, что энергии, которую мы успели скачать, должно было с лихвой хватить на поддержание жизнедеятельности корабельной аппаратуры.
Но основная задача так и осталась не выполненной. Куда-то двинуться с таким количеством энергии тарелка не могла. И я, хотя и пережил сильный психологический шок, уже думал, что делать дальше.
Неожиданно в голову пришла простая, но очень неплохая идея. Проиграв генеральное сражение, в этих краях всегда переходили к партизанской войне. Вот и мы стали каждый день ездить к вышкам высоковольтных передач и понемногу накапливать, жизненно важную энергию.
Прикосновение Мидаса
— Нам всё, пофигу!
— Семья, общество?
— Пофигу!
— А деньги?
— Деньги нужны.
— Но тут у вас противоречие…
— А вот противоречие нам пофигу.
Прикинув наши долги настоящие и будущие, я связался с корабельным компьютером и предложил план пополнения кассы. А был он предельно прост: используя уникальные возможности добывания информации и аналитические возможности компьютера — начать играть на бирже.
Компу этот план черезвычайно понравился, но принял он его с одной поправкой: играть он будет чисто, используя только несекретную информацию, и сообщил, что ему потребуется для начала работы.
Пришлось опять прилично одеваться и посещать внешний мир. Комп пытался что-то втолковать мне о брокерах, дилерах и депозитарной деятельности, но мне всё это сразу не понравилось, поэтому со мной поехал НеМитька — Сол, который и должен был озвучить всю эту финансовую заумь.
Ехали мы к моему знакомому — члену совета директоров небольшого, но крепкого банка со странным для такого учреждения названием «Орфей».
С Пашей Заринским мы учились в одной группе в институте.
Это давнее знакомство, я думаю, не помогло бы мне удостоиться даже телефонной беседы, но я позвонил на сотовый, не замкнутый на секретаршу, предназначенный для VIP знакомых, что само по себе достаточная рекомендация, и получил приглашение.
Зарин-зоман (эту кличку он получил в институте после первого же занятия по ГРОБ) встретил нас очень радушно: на пороге кабинета у раскрытой двери. После дружеских объятий и похлопываний по плечам я познакомил его с Митькой и остался один на один с сервировочным столиком и прекрасным видом из окна на московские крыши. Зарин и Митька в другом углу кабинета активно обсуждали что — то на незнакомом мне языке финансистов. В ходе беседы Паша сделал несколько звонков, решая вопросы в режиме on line, а я не переставал удивляться преображению вечного троечника в серьёзного бизнесмена.
Через полчаса всё было утрясено: в течение пары дней нам будет предоставлен лицензированный специалист, через которго комп сможет играть на бирже, а банк будет получать фиксированную плату.
За долевое участие особой торговли не было, похоже, в наши игровые возможности не особенно верили и процент от прибыли никого не интересовал, зато оплата услуг была назначена по-максимуму. Выпив по рюмашке за дальнейшее сотрудничество, мы расстались, довольные друг другом.
Зарин попридержал меня в дверях:
— Я сначала подумал, что за чмо ты ко мне привёл? А дедок ничего себе — силён. Ты, Можай, не забывай меня. Давай как-нибудь встретимся то, что называется «без галстуков». Телефон ты правильный знаешь. А откуда он у тебя?