– Знаешь, Мэтью, я счёл, что старику было бы любопытно на него взглянуть.
Судя по немного ломкому тембру, его товарищ был подростком.
– Что, такой умный? Или сердоболие проснулось?
– Скорее, практичность. Ты только глянь на него!
– Н-да… Мордашка — клад, что правда, то правда… Вряд ли такого сцапают по подозрению.
Короткий сухой смешок.
– Могут сцапать и тут же передать благотворителям, жалеющим этаких… ангелочков.
Дэниелу, пребывающему в странном состоянии между сном и бодрствованием, когда видения наслаиваются на реальность, казалось, что голоса беседующих доносятся до него издалека. Вероятно речь шла о нём… или, может быть, о ком-нибудь другом… Дэниелу было всё равно.
– Где ты его подобрал, Том? Что, снова… наведывался?
Долгий вздох.
– Сам не знаю, чего меня туда потянуло. Казалось бы, всё отмерло давно… Последние пару недель воспоминания покоя не давали: о том, как было тогда… Я спрашивал себя: почему? Наверное, пытался найти там ответ.
– Ну-ну…
Короткая пауза.
– Я ведь поклялся себе: не казать носа на свалку! Старик наставлял: «Забудь, Том! Прошлое не вернётся.» А ночью мне приснилась мать. И мне захотелось увидеть… ещё раз.
Щёлкнула откупориваемая бутылка, зажурчала льющаяся жидкость.
– Я был зол на себя, что туда сунуться вздумал, и собрался обратно топать, но мне вдруг показалось, что меня зовут. Тихо так, и как будто в голове. Иду дальше, смотрю — лежит. И плед на нём — тот самый, которым меня мать укрывала! И заплатка…
Короткий стук. Сопение.
– Ты думаешь, старина Джейк очень обрадуется твоей выходке, когда вернётся? Что-то я не слишком уверен…
Резко шаркнул по полу отодвигаемый стул.
– Ну, ты знал, что делал.
Недовольно заворчали под ногами удаляющегося старые половицы…
…
… Мягкие, обволакивающие путы сна ослабли. Дэниел раскрыл глаза.
Полутёмная комнатушка с низким потолком… Тени на стенах — словно призраки, явившиеся из потустороннего мира… Слышался приглушённый монотонный рэп…
«Что это за место? Моя коморка у Долтонов? Они забрали меня, когда я был без чувств… Но… зачем?!!»
Дэниел приподнялся на локтях, но, тут же жестоко закашлявшись, вновь откинулся на подушку. Грудь взорвала боль.
– Пить!..
Рэп зазвучал чуть громче. Пахнуло мятой.
– Очухался!
Дэниел поднял тяжёлые веки.
Смуглое скуластое лицо. Карие глаза навыкате, окаймлённые густыми закручивающимися ресницами. Широкий нос, курчавые волосы. Солнечная улыбка на пухлых губах.
– Том?..
– А то кто же?! Собственной персоной! На-ко, глотни.
Пристроившись на краю тюфяка рядом с Дэниелом и поддержав под голову, Том поднёс к его рту эмалированную кружку. Напиток был тёплый, немного пряный, приятный на вкус.
– Вот и хорошо! – сказал Том, судя по тону, весьма довольный.
– Сп-пасибо, – хрипло, с трудом выговорил Дэниел, ощущая прилив сил. Глядя на этого парня, не удержался от невольной улыбки.
– Раз улыбаешься — значит скоро поправишься! – сообщил Том, заботливо оправляя подушку под головой его подопечного. – Ты голоден?
Дэн покачал головой. Есть почему-то не хотелось. Том кивнул с таким видом, будто отсутствие аппетита было в порядке вещей.
– Я д-долго бо-олею? – спросил он.
– Сегодня — сутки, как ты подвис, – отвечал Том буднично, отчего-то заглянув в кружку. – Знаешь, – он почему-то оглянулся через плечо, затем понизил голос, – сам старик Джейк распорядился, чтоб за тобой был уход, как полагается! А здесь есть люди, которые в этом деле кой-чего соображают.
– Старик Джейк? – Дэниел удивлённо вскинул брови. – Кто это?
– Он главный здесь, – пояснил Том так же тихо. – Дом этот — его. А я, – Том хитро усмехнулся и подмигнул, – на особом счету. В первое время кое-кто из свиты пытался мне каверзы подстроить из зависти, но потом схлопотал по шапке.
Отойдя к столу, Том отвинтил крышку термоса и плеснул в кружку немного целебного напитка.
– Я тогда даже подумал, что, может быть… не чужой ему… – едва расслышал Дэниел его слова. Ему подумалось, что новый знакомый ни с кем прежде не был настолько откровенен.
После новой порции лекарства Дэн ощутил головокружение; его начало клонить в сон.
– Этот настой я готовил по особому рецепту. Меня им когда-то мама вылечила… – успел расслышать Дэниел, прежде чем дремота, заключив его в свои нежные объятия, унесла к океану грёз…