Второй этаж выглядел так же уныло, как и первый: полутёмный коридор, закрытые двери. И тишина.
«Наверное, Том — единственный, кто живёт здесь, – подумал Дэниел, приостановившийся, чтобы перевести дыхание. – Как граф-затворник!»
Он невольно усмехнулся, весьма живо вообразив картину, и вдруг замер, насторожившись: кажется он расслышал чей-то тихий голос!
Дэниел не ошибся: он слышал… дом! Так же как и дом Долтонов. Голос его, конечно, звучал по-другому: как у сонного немощного старика, утратившего вкус к жизни, равнодушного ко всему, что происходит вокруг. Дом тихо, сбивчиво бормотал о чём-то, что хранил в себе много лет…
«А что, если это мне предстоит узнать его тайну?.. – подумал Дэниел, взбираясь наверх по скрипучим ступеням. – Может, для этого меня привело сюда Провидение?»
Лестница заканчивалась маленькой дощатой площадкой едва ли не под самым потолком, в котором виднелась квадратная дверка. Вскинув руку, Дэниел дотронулся до железной ручки; его охватило странное, смутно знакомое щекочущее ощущение: будто он стоит на грани, разделяющей миры — стоит лишь открыть дверь…
Страшно. Как и всё неизвестное, спрятанное во тьме. Но любопытство, побуждающее совершать открытия пересилило страх и прогнало нерешительность.
Откинувшись на петлях, дверка легко ушла внутрь. Остальное было лишь делом техники.
Свет проникал на чердак сквозь четыре крохотных, мутных от грязи слуховых окошка в скошенном потолке. Картину, представшую глазам мастера Дэниела Долтона, великого путешественника, можно было бы назвать печальной, если бы богатое воображение храброго исследователя не добавило ей романтических оттенков.
«Может быть, здесь когда-то прятались беглецы, спасающиеся от руки закона… Или устраивались собрания тайного общества, а его члены — серьёзные джентлмены во фраках и цилиндрах, удобно расположившись в кожаных креслах и на софе, сейчас составленных на средине чердака, — отчаянно спорили друг с другом о том, как можно изменить мир к лучшему, и на кого нужно оказывать влияние…»
На всём давно лежала печать запустения: пылью, толстенным слоем покрывавшей старинную мебель и разносортный хлам, которого здесь было предостаточно, паутиной, уродливым грязно-серым кружевом живописно свешивающейся с брусьев и распорок, и скопившейся в углах, в специфическом запахе старого жилья…
«А что, если в этом укромном месте находился кабинет волшебника чернокнижника?! – пришла в голову Дэниела новая идея. – Свой кабинет он устроил так, чтобы всё было под рукой: здесь он и жил, и творил магию. Ему недосуг было заниматься уборкой: каждый день он допоздна засиживался, изобретая новые заклинания, выполняя страшные заказы… Он был сильнейшим чародеем, владевшим всеми видами магии…»
«Но что-то заставило волшебника покинуть свою башню… – продолжал размышлять Дэниел, осторожно ступая по прогнившим доскам пола, скрипевшим словно старики, жалующиеся на ревматизм. – А может, нашёлся кто-то, кто его разыскал и убил. Или он сам совершил роковую ошибку, и погиб от собственного заклинания, обратившись в пепел…»
Сердце Дэниела сжалось. Вспомнилась Эстер, и заброшенный сарай, в котором они играли в ведьму и чернокнижника… То время осталось позади, отрезанное стеной жадно ревущего огня.
Присев на край колченогого стула с продавленным сиденьем, Дэниел провёл рукавом по повлажневшим глазам и тряхнул головой, надеясь таким образом отогнать воспоминания. И вдруг, случайно обернувшись, увидел конец деревянной стремянки, торчащий из прорехи в полу у самой стенки. Рядом валялся, поблёскивая стальным корпусом, забытый кем-то карманный фонарик.
Заинтригованный, Дэниел на цыпочках подкрался к краю прорехи и, опустившись на колени, заглянул внутрь.
«Кто-то бывал здесь, но давно, судя по слою пыли, – заключил юный исследователь чердаков, подходя к прорехе и поднимая ценный «артефакт». – И, сам того не подозревая, позаботился обо мне.»
К его удивлению и радости, фонарик исправно включился. Хмыкнув, Дэн сунул за пазуху столь ценную находку и, перебравшись на лестницу, принялся осторожно спускаться.
Темнота внизу, оказалась не столь кромешной. Дэниел смог разглядеть очертания высоких стеллажей, которыми было заставлено это помещение. Здесь пахло пылью и бумагой. Как пахнет… в библиотеке?
Тусклый желтоватый лучик фонарика высветил корешки томов и позолоченные надписи на них.
«Так вот в чём секрет! – изумился Дэниел. – Здесь живут книги!»