Вздохнув, Дэниел уселся на край стола и принялся за овсянку, удивляясь, как простая пища может быть такой вкусной…
– … не хотелось бы затягивать со всем этим, сэр. Дело-то щекотливое!
– Более чем, мистер Долтон. Меня весьма радует ваше серьёзное отношение к нему.
Дэниел замер с ложкой у рта. Резкий каркающий голос мистера Джейкоба прозвучал так громко, словно он находился всего в нескольких шагах! Видимо, комнатка была смежной с кабинетом адвоката: Дэниел отчётливо слышал каждое слово.
Насколько я пóнял вас, мистер Долтон, – продолжал Джейкоб, – вам не столько нужно заполучить вашего горячо любимого приёмного сына, сколько… – он сделал краткую паузу, – свидетельство о его смерти. Так ли я вас понял?
Ответ Долтона прозвучал неразборчиво, но, скорее всего, утвердительно. Затем последовала пауза.
– Но… – сипло воскликнул Долтон, – это же… Это немыслимо!!!
– Вы говорили мне, что согласны на любые условия, – в голосе Джейкоба звучала насмешка. – Дело это грязное. И — поверьте мне на слово! — я не слишком много прошу.
– Вы предприняли верный шаг, сделав официальное объявление о пропаже мальчика, мистер Долтон, – промолвил Джейкоб спустя минуту. – Однако к столь же официальному свидетельству о его смерти должен прилагаться труп, не так ли?
– Вы правы, сэр.
Ни жив не мёртв от ужаса, будучи не в состоянии пошевелиться, Дэниел вслушивался в повисшую тишину. «Смерти… Смерти… Смерти…» звучало в его мозгу в ритм пульсу, гулко стучавшему в висках.
– Вы мне не всё поведали, – сказал Джейкоб, – но это ваше право. Могу лишь предположить, что мальчишка является опасным свидетелем…
Послышался звук отодвигаемого кресла, размеренные шаги по кабинету…
– Впрочем, – Джейкоб остановился, – имеется ещё один вариант, мистер Долтон. Некие люди готовы заплатить весьма круглую сумму за живого и здорового человечка. А конкретнее — то, что у этого человечка внутри. Люди эти не особенно щепетильны относительно того, откуда будет им товар доставлен, и при этом предельно честны. Две трети выручки возьму я, вам достанется одна треть и свидетельство о смерти юного Дэниела Долтона, оформленное по всем правилам. Ну как, милейший мистер Долтон, по рукам?
Раздался короткий нервный смешок.
– По рукам, сэр! – просипел Долтон, судя по тону, весьма довольный таким оборотом.
– Есть ещё один незначительный нюанс, который, однако, стоит обговорить — здесь и сейчас!
– О, ещё одно выгодное предложение?! – по сравнению с ледяным тоном адвоката, Долтон источал фейерверк эмоций.
– В случае неудачи…
– Что?!.. То есть… Как?!! – опешил приёмный отец Дэниела.
– В случае неудачи, — а такой случай вполне вероятен, – спокойно закончил мистер Джейкоб, – у вас не должно быть ко мне претензий. Если вы подадите на меня в суд, то сами же горько поплатитесь. Я знаю, о чём говорю.
Долтон ответил не сразу.
– Да, сэр, – наконец, промолвил он тихо. – Претензий не будет.
Вскинувшись, Дэниел обвёл комнату отстранённым взглядом.
«Будто всё это происходит не со мной, а с кем-то другим… А я гляжу на него со стороны, и…!
Нет. Не было никого другого. Это его, Дэниела сейчас продали.
«Бежать! Пока не поздно!» Дэниел кинулся к двери, схватившись за ручку, рванул на себя… Створка не поддалась.
«Заперт!..» Дэниел обмер. Его внимание было настолько поглощено разговором, происходившим за стенкой, что он не услышал скрежета ключа в замочной скважине. «Словно ягнёнок, обречённый быть заколотым, – подумал Дэниел. – Разница лишь в том, что руки и ноги мои не связаны…»
… Но в столовой
у кошки даже хле-
ба ни крошки...
Кот сказал:
– Пустяки!
Не волкуйтесь,
мадам! Наше
дело котово -
раз, два, три,
и готово -
не успеете
пикнуть,
как на
стол
я по-
да-
м
!
«Мне лишь почудилось.»
«Ловушка — человеческая подлость, – раздался в голове тихий мурлычущий голос Чеширского Кота. – Пленить можно тело. Мысль — никогда!»
В глазах Дэниела защипало, горло перехватила судорога, мешая разрыдаться.
«Кот — он лишь игра моего воображения, – подумал он в отчаянии, прижимаясь спиной к стене. – Как и тогда, на свалке. Настоящее — моя жизнь, которую у меня хотят отнять. Но ведь настоящее — мои ходячие ноги, гибель в огне, которой я избежал! То, что не подвластно пониманию… Мысль, которую нельзя пленить! Я забираю её с собой, что бы со мной не случилось.»
Снаружи послышались шаги: всё ближе. Кто-то направлялся сюда… за ним? Страх вдруг исчез. Дэниел горько усмехнулся.
«Пускай!» – подумал он, закрывая глаза. И увидел — с такой удивительной ясностью, словно наяву — бескрайнее синее небо и себя, стремительно воспаряющего в вышину, навстречу свету вольной птицей. Быстрый как миг, свободный как мысль!
____________________________________________________________________________
* Льюис Кэрол, «Алиса в Стране Чудес», Хвостатая история (Перевод Б. Заходера, 1971)