25. Тучи сгустились…
На следующий день Дэниел получил повышение в должности. Мистер Ахмет сдержал слово и, снабдив Дэниела велосипедом Алиджана, поручил развозить заказы.
– Будь áстарожен, синок! – напутственно предупредил мистер Ахмет, кладя широкую ладонь на руль, обмотанный чёрной изолентой.
Дэниел не знал, умеет ли он управлять велосипедом. Только при виде немного обшарпанного «железного коня» с большой коробкой, закреплённой на багажнике, перед его мысленным взором предстала картина: узкая тропинка в поле молодой колосящейся ржи — словно зелёный ковёр; за зарослями шиповника и облепихи, за корявыми причудливо изогнутыми стволами ив, что-то тихо нашёптывающих, шелестя листвой — бескрайняя морская синь… И женский смех, весёлый и звонкий. Чудесное видение, краткое словно дуновение ветра, скрылось за густой пеленой забвения…
«Да, ты это умел, мастер. Сможешь и теперь.»
Фамильяр оказался прав.
«Смелее, мастер! – мурлыкнул он, запрыгивая к Дэниелу на плечо. – Я буду указывать путь!»
Работа была Дэниелу в радость: хоть он ужасно уставал, доставляя клиентам картонные коробки с турецкими лакомствами, он был счастлив возвращаться к своей маленькой семье не с пустыми руками.
После того памятного случая мистер Шон и Сэдрик дома не появлялись, и Дэниел душе надеялся, что они ещё не скоро вернутся.
Миновало несколько дней…
– Вот так, Ричард-джан, – поманив Дэниела, мистер Ахмет вручил ему конверт с заработком, более пухлый, чем обычно. – Здесь вáскресные. Завтра у нас вихадной, будешь áтдыхать. Эй! – нагнувшись, он с улыбкой потрепал Дэниела по плечу. – Нáверное, папа с мамой áбрадуются.
– У меня нет родителей, – тихо проговори Дэн, опуская взгляд.
Ахмет сделался серьёзным.
– Вот, значит, оно как!.. – проговорил он, качая головой. – Прости. – И добавил в сторону: – Я догадывался об етом.
– Я их и не помню даже, – сказал Дэниел, смущаясь под его участливым взглядом. – Кажется, я в-всегда был один…