– Их так много! – ответил Дэн, с благоговением разглядывая высокие полки, выстроившиеся вдоль стен, на которых теснились тома.
– Многие из них я привёз с родины, – сообщил Игорь.
Дэниел медленно двинулся вдоль стеллажей; остановившись около одного, провёл ладонью по корешкам, поблёскивающим надписями, с нежностью, словно это были живыми существами.
– Мне кажется, я слышу их голоса, – прошептал он. Будто по наитию, вытащил книжицу, втиснутую между толстенными «кирпичами» Теккерея и Апулея. Обернулся к Игорю, пристально наблюдавшему за ним. – А м-можно, я…
– Значит, ты любишь читать, – констатировал Игорь, едва заметно покачав головой. Ну что ж, я не против. Вижу я, ты выбрал«Рождественские истории» Диккенса? Что ж, это любопытно…
Дэниел раскрыл томик в самом начале. Писателя, изображённого на титульном листе он знал. В памяти всплыла картина: тихая улочка, маленькая кондитерская… И эксцентричная пожилая леди, вручающая ему десять фунтов…
– … было бы полезно, – донёсся до него голос Игоря, словно издалека. – Эй, парень! Ты меня не слушал!
Дэниел встрепенулся. Машинально сунув книжицу в карман худи, обернулся, собираясь ответить… И тут заметил картину: в дальнем торце мансарды, над старинным письменным столом, пристроившимся между двумя стеллажами. Приблизившись, Дэниел залюбовался портретом красивой молодой женщины.
– Это моя мать, – сказал Игорь, остановившись рядом. – Когда-то, будучи студентом художки, я написал его. Говорят, не отличить от оригинала. А ещё, что мы похожи. Эх, знала бы она, куда забросит судьба её сына!.. Но воли Провидения не избежать, как бы нам ни хотелось.
Сердце Дэниела ёкнуло. «Почему я воспринял последнее, что было сказано, на свой счёт?! – подумал он, потупясь. – Или это предназначалось для моих ушей?..»
Как странно, что объявление, лежащее на столе практически перед его носом, он не заметил сразу.
«Разыскивается без вести пропавший мальчик девяти-десяти лет.
• Щуплый, темноволосый, кареглазый.
• Инвалид-колясочник.
• Имя: Дэниел Долтон»
Словно ярчайшая вспышка озарила его сознания, высветив потайные уголки. Одна за другой, вплывали из тьмы забвения живые картины воспоминаний, стремительно сменяя одна другую, точно слайды в проекторе…
«Я не должен быть здесь! Мне нужно быть там, с ней — с моей бедной маленькой сестрой!!!»
Он вскинул глаза на портрет, и ему показалось, что леди на нём насмешливо ухмыляется.
Ладонь Игоря, мягко лёгшая ему на плечо, заставила Дэниела содрогнуться словно от удара.
– Ты ещё не всё видел в моём доме, – вкрадчиво промолвил радушный хозяин. – Это тайная комната, которую я обязательно должен тебе показать…
– А м-можно я ве-ернусь к-к-к… се-ебе? – заплетающимся языком выговорил Дэниел.
– Конечно, дружище! – Игорь крепко взял его за кисть. – Но только после. Эта комнатка словно ждала такого гостя как ты!
«Ловушка!» – мысль, подобная молнии, сверкнула в голове. Почему он не мог вырваться, пуститься в бегство?! Что заставило его покорно, хоть и против воли, последовать за этим человеком?!
«Ничего не произошло, – мысленно обращался Дэниел к самому себе. – Это могло быть простым совпадением: мало ли откуда у него объявление о моём розыске! Ведь мистер Игорь мог показать его мне и раньше…»
«Не мог», – будто кто-то невидимый чуть слышно прошептал над его ухом, дохнув в затылок могильным холодом.
– Прошу, мой юный друг, – сказал Игорь, проталкивая Дэниела внутрь крохотной полутёмной комнатушки.
Споткнувшись об высокий порожек и сделав по инерции пару шагов, Дэн быстро оглянулся. Но лишь для того, чтобы увидеть, как закрылась дверь. Противно заскрежетал ключ в замочной скважине.
«Он знал! – с горечью подумал Дэниел. – Весь этот театр с показом дома и кабинета был затеян им с целью проверки.»
Сокрушённо вздохнув, Дэниел опустился на пол. Пахло пылью. Громко тикали часы в дальнем углу, в полумраке, царившем здесь, можно было разглядеть тускло отблескивающий маятник, мерно качающийся из стороны в сторону.
Так-так… Так-так… Словно само Время напоминало Дэниелу, что он может не успеть к той, которая его ждёт.
«Да, я всё вспомнил! Но какой в этом толк? Отсюда нет выхода!»
Дэн вскинул голову и замер, вслушиваясь в тиканье: словно ожидал подсказки. Её не было. Лишь монотонное тиканье…
– Дэние-ел!
Он вскинулся, вгляделся во тьму. Или ему послышалось?..
– Дэ-эние-еэл!..
Его пробрала оторопь от звука этого нежного голоса; кое-как овладев собой, он поднялся и вгляделся в кромешную тьму, пытаясь различить в ней хотя бы смутные очертания той, что звала его по имени.
– Дэ-э-эние-ел… – голос прозвучал совсем тихо, гулкое эхо, едва слышно откликнувшееся ему, угасло в вышине невидимых сводов.
«Где я? Как оказался в этом странном месте, где нет ничего кроме темноты кромешной?» Вытянув руки перед собой, Дэниел и поплыл в пространстве, лёгкий как пёрышко.
– Сюда-а-а…
Словно сквозь зыбкую чёрную завесу блеснуло стекло…
… Зеркало в дверце высокого старинного шкафа — огромное, в человеческий рост — ничего не отражало.
«Или я стал призраком? Оно похоже на глубокий колодец, до краёв полный первозданной тьмы, рождающей на свет, и принимающей в себя», – подумал Дэниел, заворожённо вглядываясь в зеркало. Повинуясь необъяснимому порыву, он глубоко вздохнул, и… шагнул за тонкую грань.
… Тьма расступилась. Огромный зеркальный зал, в котором очутился Дэниел, казался бесконечным; тысячи отражений глядели на него отовсюду. И Дэниелу вдруг показалось, что он сам — отражение, попавшее в стеклянный плен.
– Тебе нет пути назад, Странник! – послышался низкий голос. – Те, к кому ты спешил, утратили веру, связь истончилась. Ты останешься навсегда плену зеркал, как и все твои собратья.
– Ложь!!! – возглас Дэниела отразился тысячекратным звонким эхом, рассыпался яркими сполохами, завибрировал, множась, под сводами волшебного зала. – Я — Ведающий Путь! Ты не имеешь надо мной власти, Эала!
– Эала-а!.. Эала-а!.. Эа-ала-а-а!.. – пропели отражения, прежде чем рассыпаться и кануть в Никуда…
… Дэниел медленно раскрыл глаза. Он снова находился в каморке, запертый Игорем. Сев, Дэниел помассировал руку, онемевшую от долгого лежания в неудобной позе.
«Сон. Всего лишь. Но… как будто это происходило со мной на самом деле!»
Остатки видения развеялись как туман, но слова, произнесенные невидимкой помнились: «Те, к кому ты спешил, утратили веру…».
В сумраке тускловато блеснуло стекло. Зеркало?..
Да, шкаф был вполне всамделишным, в зеркале на его дверце Дэниел, глаза которого привыкли к темноте, разглядел себя.
Внутри шкаф оказался почти пуст: в нём висели лишь три или четыре пальто, пропахших нафталином, да внизу под ними валялись какие-то шмотки. Блеснул какой-то маленький металлический предмет…
– Фонарик!
Дэниел невольно испугался собственного радостного вскрика. И, подумав, что это хороший знак, нажал на кнопку. Фонарик исправно включился. Неяркий желтоватый лучик высветил старую потрёпанную куртку Дэниела, разношенные кроссовки.
«Вот где мистер Игорь припрятал мои вещи!» – подумал Дэниел, и принялся торопливо одеваться. Он опасался, что за ним придут. Но больше всего страшился не успеть…
Так-так… Так-так… Так-так… Старые часы равнодушно отсчитывали секунды…
Сунув фонарик во внутренний карман, Дэниел нащупал конверт с заработком в турецком ресторанчике и жёсткую денежную купюру — те самые счастливые десять фунтов!
Так-так… Так-так… Так-так… – негромко нашёптывал Свидетель вечного Времени…
За дверью коморки послышались приближающиеся шаги… Дэниел глубоко вздохнул, прикрыл глаза. И увидел мысленно: корпуса старой фабрики на окраине Лондона, закопченные кирпичные стены, разрисованные гафити…
«Мне нужно туда! Там меня ждут!»
Бешено заколотилось сердце. Смелее! Прочь из темницы, отринув сомнения и страх!
– Я — Странник!!!