— Зато там есть вино, — парировала я, так же жестом отказавшись от предложенной мне банки.
— Ага, ща-ас, — крякнул дед Максим из своего люка. — Нет там вина.
— А где тогда Витька его взял? — удивленно спросила я.
— А мне откед знать? — буркнул дед. — Я ему только пива привозил.
— Похоже, ваш молодой человек предусмотрительно запасся этим жизненно важным продуктов заранее, — усмехнулся черноокий мужчина.
— Это не мой парень. Просто одногруппник, — спокойно ответила я.
— Наверное, из города привез. Что ж, хоть какая-то частичка цивилизации.
— Что отмечали?
— Оплакиваем бездарную трату времени, — сыронизировала я, глядя, как луна снова прячется за низко висящие облака.
— Таки бездарную? Вы разве сегодня не рисовали?
— Рисовали… — вздохнула я. — Вот прямо здесь и рисовали. На берегу.
— Вам натура не нравится?
— Мне здесь ничего не нравится, — констатировала я, и пошла к спуску. — Дед Максим, спокойной ночи.
— Какой «ночи»? Я тут до утра провожусь, мотор барахлит, — заворчал дед.
— Давайте я вас провожу? — к моей радости, спросил мужчина.
Я молча кивнула, хотя внутри все вздрогнуло от этих, казалось бы, простых, банальных слов, которые я слышала десятки раз. Тяжелые тучи сдвинулись, и луна осветила лицо мужчины, подававшего мне руку.
«Господи, какой ты красивый! Такой знакомый, и одновременно абсолютно чужой человек», — подумала я, отводя взгляд от иссиня-черных глаз.
— Как вам пленэр? — спросила я.
— Нормально. Давайте лучше о вас, — перевел разговор мужчина.—
Я не совсем вас понял… Если вам здесь не нравится, то зачем приехали?
— Так сложились обстоятельства, — подобрала я слова. — В общемто, эта поездка — способ сдать следующую сессию. Один мой преподаватель поставил мне условие: либо я еду, либо могу отчисляться.
— Странное условие, вам не кажется?
— Я уже не знаю, что мне кажется. Но теперь ваша очередь отвечать. Почему вы вчера нарисовали меня?
— Вы органично смотрелись на поляне в бору: образ собирательницы. Этот ваш плащ, уставшая поза, промокшая обувь, выбившиеся из прически пряди… И фон подходящий — рассветное солнце. Я вспомнил картинку из детства: моя мама так же выглядела, в лесу, когда собирала ягоды. И в итоге получилось весьма эстетично. Так почему вы согласились ехать? Сдали бы у другого преподавателя.
— Сначала я была очень зла. Расскажу вас секрет: чтобы попасть на пленэр, сюда, на Черную речку, нужно было нарисовать пейзаж. Я, в порыве ненависти и злобы, наляпала на холст масла и хаотично размазала его. Пять тюбиков! Надеялась, что меня не возьмут с такой «картиной», — я ухмыльнулась. — Но, как видите, я здесь. Видимо, мой преподаватель решил, во что бы ни стало сослать меня на этот остров.
— А картина была настолько плоха? Или вы просто недооцениваете себя?
— Нет, ваша очередь. Почему вы решили приехать сюда?
— Я, когда — то давно, бывал здесь. Еще в студенческие годы. С этим местом связано много приятных воспоминаний… Да и натура здесь прекрасная: остров, с каждой своей стороны, открывает совершенно новый вид, отличный от предыдущего. Здесь есть скалы, — я слегка повернула к мужчине голову, и он тут же повторил, — Да-да, с юго-западной стороны, есть скалистая порода. Так же есть песчаный берег, разные типы леса (сосновый и березовый), болото… В общем, рай для пейзажиста.
— А вы пейзажист? — удивилась я. — Я думала, что вас больше интересует деревянное зодчество, церковь…
— Почему? — удивился мужчина.
— Ну, я из вашей специализации такой вывод сделала. У вас в строяке, как мне казалось, именно этим занимаются.
— Где у нас»? — переспросил мужчина.
— Ой, вы, может быть, не знаете, что мы так называем… — смутилась я. — Ну, это сокращенное от архитектурно-строительный колледж.
Либо «строяк», либо «архитектурка».
— Хм, я не знал.
— Извините, пожалуйста! Если вам обидно такое название, я его навсегда забуду, — клятвенно пообещала я.
— Да ничего страшного… — мужчина помолчал. — Теперь ваша очередь. Насчет той картины: вы уверены, что она так плоха?
— Естественно, — закатила я глаза. — Просто представьте себе: килограмм черного масла, и все это хаотично раскидано по полотну.
— Хаотично? Или интуитивно? — осторожно спросил черноглазый.
— А есть разница?
— Огромная! — воскликнул мужчина. — Хаотичное, как вы выразились, раскидывание приводит к банальной мазне на холсте. А интуитивное рисование — это высшая степень таланта живописца. Когда из, опять же цитирую вас, килограмма масла получается шедевр. О чем вы думали, когда рисовали?