3. Если во II веке практика крещения детей была общепринятой, то естественно предположить, что она не возникла в послеапостольское время, а была продолжением практики апостольского времени. Мы опять возвращаемся к вопросу, совершалось ли апостолами крещение детей или нет? Не имея положительных указаний относительно этого в новозаветных писаниях, должны ли мы отказаться от решения этого кардинального вопроса? Отсутствие ясных указаний в новозаветных писаниях вполне естественно, так как подавляющая масса крещаемых были взрослые. Вопрос о крещении детей мог быть поставлен только во втором христианском поколении, но когда он в это время был поставлен, уже сложилась церковная традиция относительно крещения детей. За отсутствием прямых указаний в новозаветных писаниях относительно крещения детей, мы должны исходить из учения о крещении, с одной стороны, а, с другой стороны, из иудейской практики крещения прозелитов и практики обрезания. Другими словами, вопрос состоит в том, совместима ли практика крещения детей с учением о таинстве крещения и соответствует ли она практике обрезания и приема прозелитов?
Все мы одним Духом крестились в одно тело, иудеи или эллины, рабы или свободные; и все напоены одним Духом (1 Кор. 12,13). Вступление в Церковь есть вступление в тело Христово, членами которого становятся крещенные. Этому вступлению, как мы уже видели, должны предшествовать вера и покаяние, или покаяние и вера и основанное на них свободное произволение желающего вступить в Церковь. Однако сами по себе ни вера, ни покаяние, ни свободное произволение не могут сделать желающего вступить в Церковь членом тела Христова. Церковь не регистрирует желающих вступить в Церковь, у которых она обнаружила веру и покаяние, а совершает над ними таинство крещения. Вступление в Церковь совершается Духом, Которого посылает Бог в таинстве крещения. Церковь есть место действия Духа, а потому крещение совершается в Церкви и Церковью помимо самого крещаемого, но на основании его свободного произволения. Крещение есть ответ Церкви на веру желающего вступить в нее, но и само крещение требует последующей за ним веры крещенного как его ответа на крещение. Вступить в Церковь можно только через веру, но и пребывать в ней можно только в вере в Сына Божьего, возлюбившего крещенного и предавшего Себя за него. Предварительная вера, вера до крещения, предполагает веру после крещения как полное раскрытие первой.
Жизнь в Церкви начинается с момента крещения через участие в Евхаристии. Без этого участия крещение остается нереализованным, но, в свою очередь, жизнь в Церкви невозможна без крещения.
Таким образом мы приходим к формуле вера—крещение—вера [169]. Эта формула является абсолютно обязательной для всех вступающих в Церковь. Первый и третий моменты этой формулы зависят от человека, но второй момент — центральный — не зависит от него, а совершается действием Духа в Церкви. Ибо все мы одним Духом крестились в одно тело… Предварительная вера открывает возможность совершения крещения, последующая вера обусловливает возможность участия в Евхаристическом собрании.
. 4. «Христианами не рождаются, а делаются». [170] Эта формула Тертуллиана, как большая часть его формул, не вполне правильна. Она не была вполне правильной для его времени, она совсем неправильна для последующего времени. В эпоху Тертуллиана главный контингент крещаемых были взрослые. Они не рождались, как это было с иудеями, а становились христианами. Для одних, по мнению Тертуллиана, принадлежность к иудейству приобреталась через физическое рождение, для других принадлежность к Церкви не определялась физическим рождением: последние fiunt christiani [становятся христианами]. Это противопоставление христианства и иудейства основано на недоразумении, которое оказалось трагическим, как показывают современные споры относительно крещения детей.
Физическое рождение от иудейских родителей предопределяло принадлежность их детей к ветхозаветному избранному народу, но одного физического рождения было недостаточно для детей мужского пола, чтобы сделаться членом этого народа, с которым Бог заключил завет. Только печать (sfragis) обрезания делала рожденного от иудейских родителей истинным членом народа Божьего. В иудействе обрезание рассматривалось как новое рождение, которое сопровождало физическое рождение. Значение обрезания как печати принадлежности к избранному народу выступает из того, что язычники могли стать членами народа Божьего через обрезание. Оно совершалось над ними на основании их веры и по их свободному произволению. Знак обрезания он [то есть Авраам] получил как печать праведности через веру, которую имел в необрезании, так что он стал отцом всех верующих в необрезании, чтобы и им вменилась праведность (Рим.4,11). Необходимо здесь отметить, что обрезание язычников сопровождалось «банею очищения», которая совершалась как над мужчинами, так и над женщинами. При обрезании прозелитов одновременно обрезывались их дети. «Баня очищения» совершалась над взрослыми и над детьми, рожденными до обрезания отца. Дети прозелитов, рожденные после обрезания, не подвергались «бане очищения».