— В этом нет ничего плохого.
— Есть, если этим занятием вам придется зарабатывать себе на жизнь.
— Эй, посмотрите на меня, — сказал я, поднимая пистолет. — Я делаю эту проклятую жизнь, чертовски хорошей, делая то, что мне нравится, в основном я рисую. Только вот холст немного отличается от привычного.
Я заметил морщинки на ее лбу и то, как она посмотрела на меня.
— Я никогда не думала об этом таким вот образом.
— Как и большинство людей, — ответил я ей, думая при этом о своем отце.
— Как вы начали заниматься этим? Я имею в виду, это то, чем бы вы хотели заниматься?
— Специально, нет. Я долгое время колебался, полагаю, как и большинство людей. Тогда, несколько лет назад, я встретил кое-кого. Я отправился в тату-салон. Как и у вас, у меня тоже был собственный эскиз того, чего я хотел бы, чтобы мне нарисовали. Она была удивлена моей работой, и спросила меня, не хотел бы я больше узнать о татуировках. Она сразу же взяла меня под свое крыло, и показала мне все уловки. За короткий срок времени, я понял, что я полюбил это занятие. И занимаюсь им до сих пор.
Какого черта, ты делишься с этой девушкой историей из своей жизни? Ты еще ни с кем так не разговаривал, когда переехал сюда.
Мне пришлось сконцентрироваться, чтобы обуздать свой внутренний голос. Я обычно не рассказываю людям слишком много о себе. Это приведет к тому, что кто-нибудь узнает, кто я такой. И я не допущу, чтобы это случилось.
— Она?
— Да, она.
— Значит, есть и женщины-татуировщики?
— Конечно же, есть. Это Америка, в конце концов, так ведь? Равные возможности и все в таком духе?
— Это не так... Я имею в виду... Это совсем не так.
Я посмеялся над тем, как она заикалась.
— Да, есть и женщины-татуировщики. Некоторые из них, слишком чертовски изобретательные.
— Трудно ли было учиться?
— Нет. Правильная методика разрабатывается в течение долгого времени. Искусство — это самая трудная часть. Есть вещи, которым вы не сможете научиться. Их очень трудно изучить. По крайней мере, недостаточно хорошо. Вы либо понимаете, либо нет. Все остальное вы сможете узнать в течение длительного времени.
— То есть, по сути, можно выучить, как наносить татуировки...
— Конечно.
— ...до тех пор, пока, работа не будет выглядеть достаточно хорошо?
— Правильно.
Я не обратил внимания на то, как она быстро поняла все это и укладывала в своей голове.
— Вы сказали, что мой эскиз был хорошим. Может быть, вы научите меня всему остальному?
У меня поднялась голова, и я почувствовал, что тону в ее глубоких, проникновенных и обезнадеживающих глазах.
— Кто-то вроде меня, конечно же.
— Но не вы конкретно?
— Нет.
— Почему нет? У вас очень хорошо получается.
— Но я никого не учу.
— А вы когда-нибудь пробовали?
— Нет. Я никогда не хотел.
— Но вы...
— И до сих пор я этого не хочу.
— О, — отрезала она.
Я сделал контур еще одной бабочки, нарисовал ближе к краю ее рубашки. Большая часть меня пускала слюну при мысли о том, что я буду учить ее делать татуировки, при мысли о том, что может случиться от таких тесных и частых встреч. Не было никаких сомнений в том, что я хотел бы исследовать каждый дюйм этого напряженного тела. Два или три раза. Если бы я был эгоистичным, каким я был раньше, я бы уже сделал это давно, но последствия были бы чудовищными. Но я больше не тот парень. Я контролирую себя, и какая-то часть меня знает, что это было бы ошибкой. Я не должен ни на что отвлекаться прямо сейчас. У меня только одна цель, и нижнее белье девушки, не входит в мои планы.
Мы замолчали. В тишине, шум иглы, казался громче, чем когда-либо.
Глава 5.
Слоун
Я лежала тихо и неподвижно, пока Хейми рисовал контуры бабочек вдоль моей талии. Затем он стал раскрашивать бабочек чернилами. Я не знала, что еще можно сказать. Я чувствовала себя немного неловко, меня задела его реакция. Он вел себя пренебрежительно. В опасной близости к отказу.
Пока он работал, я дала себе обещание, что жизнь коротка, и в большинстве случаев (как этот, например), нужно говорить себе: сейчас или никогда. Это все, что я могла обещать себе. И я это сделала. Теперь все, можно двигаться дальше.
Чем дольше я лежала здесь, и думала об этом, тем больше мне хотелось, чтобы Хейми согласился. Я хотела бы научиться тому, как наносить татуировки, чтобы оставить неизгладимый след на чьем-то теле, на чьей-то душе.
Я услышала, как звук пистолета затихает, и взглянула на Хейми.