Вплоть до 1760-х годов не существовало того, что мы знаем как канал Грибоедова. Была довольно мелкая речка, которая называлась Кривуша, или Глухая. В 1760-е годы, для того чтобы осушить болотистую местность вокруг Конюшенного ведомства, Мойку с Кривушей соединили прямым каналом, саму Кривушу частично спрямили, очистили и углубили, берега ее сделали каменными. К концу столетия закончили облицовку гранитом Фонтанки.
Первые десятилетия жизни Санкт-Петербурга мосты над его реками строили деревянные с разводными конструкциями, позволяющими пропускать небольшие суда. При Екатерине одновременно со строительством набережных стали возводить каменные мосты со сводами. Тогда появились сохранившиеся до сих пор переправы через Зимнюю и Лебяжью канавки и Фонтанку в местах их пересечения с Невой. Через будущий канал Грибоедова мосты проложили по Невскому проспекту и Гороховой улице.
Через Фонтанку возвели семь одинаковых переправ с двумя сводами, украшенных открытыми беседками. Два из этих мостов сохранились до сих пор — Чернышев и Старо-Калинкин. Кажущееся сейчас как будто бы чуть надуманным архитектурное решение связано с тем, что Фонтанка была одновременно и административной границей Санкт-Петербурга, мосты обозначали въезды в столицу.
Самый важный вклад Екатерины II в строительство Санкт-Петербурга сейчас вовсе незаметен глазу. В самом начале своего царствования она организовала «Комиссию о каменном строении Санкт-Петербурга и Москвы», задача которой состояла в урегулировании застройки в столицах. В частности, комиссия должна была разработать проект, «каким образом строение города ограничить, дабы от безмерной обширности жители оного от неполезностей и затруднения в нужном сообществе избавились». В 1763 году был объявлен конкурс на разработку генерального плана города, в 1764 году архитектор Алексей Квасов представил его и императрице.
Важной и в некотором роде инновационной частью подхода Екатерины к градостроительству было намерение насколько возможно сохранить всю существующую застройку. Дело не только в том, что такое решение выглядит куда более гуманно, чем петровская привычка распоряжаться снести все, что не вписывается в очередной авантюрный замысел. Екатерина положила конец расточительности, из-за которой, в частности, за почти 60 лет Петербург так и не стал выглядеть как полноценный каменный город.
Мы упоминали, что в 1720-е годы производимого в окрестностях столицы кирпича хватало примерно на двадцать зданий в год.
Со временем его количество увеличилось, но не слишком значительно. Бесконечные перемены планов еще замедляли процесс становления города. К 1762 году в Петербурге насчитывалось только 460 каменных домов. Для того времени не так уж и мало, но они были разбросаны по довольно большой территории на нескольких островах.
Екатерининский план в первую очередь ограничивал площадь Санкт-Петербурга. Собственно, городом стала считаться только часть Адмиралтейской стороны между Невой и Фонтанкой и фрагмент Васильевского острова, ограниченный 13-й линией и Большим проспектом. Таким образом решались сразу несколько задач. С одной стороны, небольшие размеры города позволяли довольно легко передвигаться по нему пешком. В этом отношении Екатерина II напоминала современных урбанистов, настаивающих на том, что все необходимое должно находиться в радиусе 15 минут ходьбы от дома. С другой стороны, сравнительно небольшую территорию гораздо проще застраивать. (Илл. 13)
Основная причина успеха Екатерины — страсть к упорядочиванию и умение рационально оценить возможности. Она разделила участок между Невой и Фонтанкой на три. 1-я Адмиралтейская часть занимала территорию от Невы до Мойки. 2-я Адмиралтейская располагалась между Мойкой и нынешним каналом Грибоедова, 3-я — между современным каналом Грибоедова и Фонтанкой. Застраивали их последовательно, начиная с 1-й Адмиралтейской, которая непосредственно примыкала к императорской резиденции и другим важным зданиям столицы.