Результат такого последовательного подхода оказался впечатляющим. К середине 1787 года каменных зданий в столице было уже 1 291. 1-я Адмиралтейская часть вся, за исключением одного дома, была выстроена в камне. 2-я и 3-я стали каменными больше чем на треть.
Необходимой частью градостроительной политики того времени был регламент, который определял минимальную высоту зданий. В переулках дома могли быть в один этаж с подвалом, вдоль улиц — в два этажа, на набережных и особенно важных площадях, улицах и проспектах — в четыре этажа. Такие ограничения не только придавали столице достойный ее внушительный вид. Еще одна их функция заключалась в том, чтобы не дать Петербургу расползаться, концентрировать людей и активность ближе к центру.
Надо сказать, что ограничение территории города оказалось все же утопической идеей. Еще до того, как Екатерина II умерла, он начал разрастаться. Однако императрица на много лет вперед определила некоторые особенности развития Санкт-Петербурга. Поскольку свободных участков было много больше, чем денег, то получить их мог практически любой, кто был в состоянии выполнить требования по габаритам застройки. Город на Неве, таким образом, стал довольно демократичным. Архитектор Алексей Квасов, к примеру, построил свое жилье совсем недалеко от Зимнего дворца.
Принцип компактности подразумевал то, что на профессиональном языке называется вертикальной социальной сегрегацией. Есть города, где жилье тем дешевле, чем дальше оно от центра города. Небогатые люди в них, как правило, живут где-то на окраинах и не сталкиваются каждый день с зажиточными горожанами. Более или менее так обстояло дело в Лондоне. Петербург же скорее напоминал Париж: здесь в одном квартале или даже доме могли жить люди самого разного образования и уровня дохода. Идея плотной застройки на ограниченной территории очень хорошо прижилась и перекочевала в XIX век. Когда город стал переживать строительный бум, то екатерининский принцип, по большому счету, сохранился: уже становясь многонаселенным мегаполисом, Петербург больше уплотнялся, чем расширялся.
В определенный момент это оказалось причиной социальных проблем: неравенство стало слишком сильно бросаться в глаза и вызывать острое недовольство.
Вместе с тем демократичность, доступность для представителей разных социальных страт — качество, которое Петербург сохранил до сих пор и которое стоит считать одним из его огромных достоинств.
Романтический Петербург Павла I
Жизнь Павла I была полна трагизма и резких драматических изменений. Счастливое детство с двоюродной бабушкой императрицей Елизаветой прервалось, когда ему исполнилось восемь лет. Тогда его отец Петр III был, судя по всему, убит, а мать, замешанная в преступлении, стала править Россией. Первая жена Павла умерла при родах. Вторая — София Вюртембергская, получившая православное имя Мария Федоровна, — родила Павлу десять детей, участвовала в создании его резиденций и стала первой супругой русского монарха, коронованной вместе с ним.
Отношения Павла с матерью всегда были формальными и неприязненными. Он не без основания считал, что ему грозит смертельная опасность, так как само его существование напоминало Екатерине II о незаконности ее положения на престоле. Она отняла у Павла двоих старших сыновей, Александра и Константина, поселила при себе и занялась их воспитанием.
Стало очевидно, что рассчитывать на царствование Павлу не стоило. После 1783 года он фактически оказался в ссылке: жил в Гатчине и Павловске. Приезжая в Петербург, останавливался не в Зимнем дворце, а в расположенном на отшибе Каменноостровском.
В Гатчине Павел много занимался военным делом, имел потешное Гатчинское войско, включавшее артиллерию, кавалерию и даже флот, но все это — в микроскопическом размере.
Уже в то время Павел Петрович обратил внимание на чрезмерную эксплуатацию крепостных, ввел для принадлежащих ему людей сравнительно легкую двухдневную барщину, открыл школы для крестьян.
Павел был человеком образованным и смелым, увлекался историей, ненавидел столь развитые в екатерининское время коррупцию, дворянское чванство и излишние вольности для аристократии. Он обладал вспыльчивым характером, становился страшен в гневе.
Накануне смерти Екатерины прошел слух, что Павел будет арестован и заточен в замке Лоде в далекой Эстляндии. Совершенно очевидно, что завещание Екатерины II, согласно которому по закону следовало передать престол, было составлено в пользу ее внука Александра Павловича. Однако, когда императрица неожиданно умерла, документ оказался в руках кабинет-секретаря Александра Безбородко. Павел, загоняя лошадей, отправился в Зимний дворец. Завещание, по-видимому, полетело в камин, Павел стал императором, Безбородко — канцлером.