Он поднялся.
— Значит, вы возьмёте на себя вечернюю проповедь! Это будет истинное благодеяние, сэр.
— Тут и говорить не о чем. Но я непременно хочу снять с вас и службу. Отправляйтесь домой и отдохните. И не возражайте. Ни слова — всё решено.
Он снова стал меня благодарить. Потом сказал, избегая моего взгляда, уставившись в окно за моей спиной:
— Вы сегодня были в Старой Усадьбе, правда, сэр?
— Да.
— Простите меня — но… за вами посылали?
Я удивлённо взглянул на него, и он залился краской.
— Прошу прощенья, сэр. Я просто подумал, что выяснилось что-нибудь ещё и миссис Протеро послала за вами. Что-нибудь новое…
В мои намерения вовсе не входило удовлетворение любопытства Хоуза.
— Она хотела обсудить со мной предстоящие похороны и ещё какие-то мелочи, — сказал я.
— А! Понимаю.
Я молчал. Он стал переминаться с ноги на ногу и наконец сказал:
— Вчера вечером ко мне заходил мистер Реддинг. Я никак не пойму, что ему было нужно.
— А он сам разве не сказал?
— Он только сказал, что забежал на огонёк. Сказал, что вечером ему одиноко. Никогда прежде он этого не делал.
— Что ж, его считают интересным собеседником, — сказал я с улыбкой.
— Зачем ему понадобилось приходить ко мне? Мне это не нравится. — В его голосе послышались истерические нотки. — Он сказал, что зайдёт ещё. Что всё это значит? Что ему взбрело в голову, как вы думаете? — Хоуз почти кричал.
— А почему вам кажется, что у него были какие-то тайные цели? — спросил я.
— Мне это не нравится, — упрямо повторил Хоуз. — С ним мне делить нечего, я его никогда не трогал. Я никогда не верил, что он виноват, даже когда он сам себя оговорил, я заявил во всеуслышание, что это невероятно. Если уж подозревать кого-то, то скорее Арчера, а его я никогда не подозревал. Арчер — другое дело — негодяй, безбожник. Пьяница и бандит.
— Вам не кажется, что вы слишком к нему суровы? — спросил я. — Ведь, по сути дела, мы о нём почти ничего не знаем.
— Браконьер, только что из тюрьмы. Он на всё способен.
— Неужели вы думаете, что он застрелил полковника Протеро? — полюбопытствовал я.
У Хоуза укоренилась привычка никогда не отвечать прямо «да» или «нет». В последние дни я несколько раз ловил его на этом.
— Разве вам не кажется, сэр, что это единственный возможный ответ?
— Насколько мне известно, — сказал я, — против него нет ни одной, даже самой малой, улики.
— А угрозы? — живо возразил Хоуз. — Вы забыли — он грозился отомстить.
Мне до смерти надоело слушать про угрозы Арчера. Насколько я понимаю, их попросту никто не слышал, прямых свидетельств нет, одни слухи.
— Он собирался свести счёты с полковником Протеро. Напился для храбрости и застрелил его.
— Это чистейшие домыслы, — сказал я.
— Но вы признаёте, что это вполне вероятно?
— Нет, не признаю.
— Но всё-таки он имел такую возможность?
— Возможность — да.
Хоуз бросил на меня косой взгляд.
— А почему вы считаете, что это маловероятно?
— А потому, — сказал я, — что Арчеру и в голову бы не пришло стрелять из револьвера. Не то оружие.
Хоуза, кажется, озадачили мои доводы. Он явно ожидал возражений иного рода.
— И вы всерьёз думаете, что это реальное подтверждение невиновности Арчера? — спросил он неуверенно.
— На мой взгляд, это полностью исключает виновность Арчера, — сказал я.
Убедившись в том, что я твёрдо держусь своего мнения, Хоуз больше не спорил. Он ещё раз поблагодарил меня и ушёл.
Я проводил его до входной двери и на столике в холле заметил четыре письма. В них было что-то общее.
Почерк, почти несомненно, женский. Одинаковая надпись. «С посыльным, срочно». Единственное различие, которое мне бросилось в глаза, — то, что одно было гораздо грязнее остальных.
Это сходство на минуту заставило меня испытать забавное ощущение, что у меня двоится, нет, четверится в глазах.
Мэри вышла из кухни и увидела, как я с изумлением рассматриваю эти записки.
— Принесли после ленча, — сообщила она, не дожидаясь расспросов. — Кроме одного. Одно я вынула из ящика.
Я кивнул, собрал письма и понёс их к себе в кабинет.
В первом из них было написано:
«Дорогой мистер Клемент, до меня дошли некоторые сведения, которые я хотела бы сообщить вам. Это касается смерти бедного полковника Протеро. Я была бы очень благодарна за совет — обращаться ли мне в полицию или нет. После безвременной кончины моего дорогого супруга я так боюсь всякой суеты. Не могли бы вы зайти ко мне сегодня днём на несколько минут?