От звона слов, огромных и пустых,
От нежности, истраченной бесцельно,
Я возвращусь к тебе, больна, как ты,
И одиночеством, и жалостью смертельной.
И одиночество, слабея, разожмет
Тугие руки в злом оцепененьи —
Чтобы безвольно разомкнулся рот
И подкосились в слабости колени.
И чтобы под знакомый шепот твой
Душа, звеня и претворяясь в тело,
В последней страсти, страшной и немой,
Крылатым пламенем истлела.
IV. З. Г.(«Из разноцветной вырезан бумаги…»)
Это — песня последней встречи…
Из разноцветной вырезан бумаги
Домов на перекрестке длинный ряд.
В плененном небе голубые флаги
Обветренного сентября.
Еще я здесь и все еще — как было.
Веселый ветер дерзок и высок;
Заносит сердце змеем многокрылым
И проливает в окна пряный сок.
Смеясь, пройду сквозь переплеты комнат.
Рассыплю в шутку по подушке прядь.
Меня такой веселой не запомнить.
Меня такой спокойной не узнать.
А там, по новому, неотвратимо
Зовет гудок и подрезает нить.
Взывает ветер. Это я, любимый.
Да, это я. И все короче дни.
Глушит сентябрь. И я смеюсь, глухая,
Пуская змеем первую звезду.
Под клавишами слезы набухают.
И притаились. И растут.
V. Лирическое отступление
Так много лет последней нашей встрече,
И все-таки все в памяти ясней:
Пустая улица, томящий майский вечер
И боль учтивой нежности твоей.
Как перепутались дороги, сны и годы,
Как покатилась жизнь запутанным клубком!..
Манила тишиной и радостным восходом,
Веселым шепотом и розовым теплом.
Кружилась молодость и с птицами звенела,
И в небе таяла полоской огневой.
Но память, жадная, как сохранить сумела
Твою печаль и тихий голос твой?..
И лунный парк, старинный, соловьиный, —
Ты помнишь губ дрожащее тепло
И улиц темноту, где след наш поздний, синий
Легко сметает времени крыло?..
Не знаю, где ты, и разлука длится.
И ночь. И дышит май из-за угла.
Моя душа — как будто из теплицы, —
Так много нужно ей тепла.
VI. Верность
У нас опять шумят дожди и ветер,
А где-то синь, и непогоды нет…
В который раз гадаю, где на свете
Затерянный мне отыскать твой след?
Как год, как день — иссякла четверть века.
Неуловимо молодость прошла.
Как много в жизни надо человеку
Любви и нежности, и света, и тепла!
Ведь для иных приходит слишком поздно
Простая правда радости земной;
Ты о другой мечтал под небом звездным,
А грусть свою и боль делил со мной.
Куда мне письма слать? В каких широтах
Разыскивать тебя? И как понять,
Что, может быть, обрюзгший, желчный кто-то —
Тот самый ты, который звал меня?
Ты опоздал. Назад был путь немыслим.
Но голос прошлого ничем не заглушить. —
Есть верность памяти и верность мысли,
И верность — нерушимая — души.
VII. «Прошу тебя, будь!..»
Прошу тебя, будь! Прошу тебя, будь, —
Всем срокам наперекор!
Пусть не рядом со мною. Пусть где-нибудь.
Как во сне. Как и до сих пор.
Осенью, летом, зимой и весной —
Будь со мной.
VIII. «И все же чую, что уходишь ты…»
И все же чую, что уходишь ты.
И не заполнить странной пустоты,
И не вернуть тебя ни словом, ни строкой.
Ни к облаку протянутой рукой.
Как не вдохнуть последнего глотка,
Издалека… издалека… издалека…
1950–1985
Мать