В случившемся Стиву было некого винить, кроме себя самого. О чем он не преминул сказать своему отражению в запотевшем зеркале общей душевой. Потому что ну правда, что стоило надеть противогаз, как все? Потратить драгоценные пятнадцать секунд, которые все равно ничего не решили в итоге, и избежать огромного количества проблем?
— Ничему тебя, Стив, жизнь не учит, — станок скользил по подбородку легко и привычно, непривычным было то, что никак не получалось закрыть рот и не озвучивать мысли. Но это было побочкой того газа, в облако которого они попали. Группа — в противогазах, а Стив — с датчиком определения вредных для него лично веществ в окружающей среде. Датчик горел желтым, а желтый — это почти зеленый, сыворотка справится.
Она и справилась без особого вреда для здоровья. Страдала пока только психика окружающих, привыкших к вечной МОЛЧАЛИВОЙ сдержанности Капитана Америки.
— Что ж, вот так им не повезло, — сказал своему отражению Стив, убрав горячим влажным полотенцем остатки пены. — И Фьюри, и Пирсу — всем не повезло.
Дверь открылась, и Стив оглянулся. Брок Рамлоу, старший группы поддержки, бывшей с ним в той лаборатории, кивнув, прошел мимо, в душевую. Его голая задница аппетитно играла при каждом шаге, вызывающе выступая, расчерчиваясь мышцами под смуглой кожей. Судя по тому, что она была того же цвета, что и остальной Брок Рамлоу, тот имел привычку загорать голышом, и эта мысль никак не способствовала спокойствию Стива, вот уже полгода залипающего на его “тылах”.
— Хоть стакан ставь, — вздохнул Стив и взял в руки зубную щетку. Член предательски дернулся, и пришлось поправить его под полотенцем. Не то чтобы эрекция, в силу некоторых причин, стала бы особо заметна, но привычка есть привычка. — Успокойся, парень, — еще раз вздохнул Стив, выдавив пасту, — эта задница не про нашу с тобой честь. Мало того, что это Рамлоу, он еще и по дамочкам. Отбреет так, что ты потом неделю не шевельнешься, приятель. Да и как я ему тебя покажу? Помнишь Мари? То-то же. Давай лучше об отчетах. О родине. Ох, как тебя раззадорило-то, — член и не думал опадать, потому что Стив слышал шум воды, доносившийся из душевой, и мог в красках представить себе, как пена стекает по телу Рамлоу, красиво очерчивая каждую мышцу, затекает в ложбинку между ягодицами, собирается там, делая кожу скользко-гладкой. — Гимн спеть?
Угроза подействовала, а Стив подумал, что у львиной доли того, что люди принимают в нем за патриотизм, есть совершенно другое, более прозаическое название.
“Недотрах”, — прозвучал в голове голос Баки, и Стив улыбнулся. Если бы под воздействие “газообразной вариации сыворотки правды” попал Баки Барнс, тесно в их кабинетах стало бы не только Фьюри и Пирсу, но и вообще всем, кто попался бы ему на глаза: у Баки за последние семь десятков лет сильно испортился характер.
Стива действительно ждали отчеты, и оставалось надеяться, что по пути из душевой на административный этаж ему не попадется кто-нибудь, не готовый знать о себе правду, которую Стив предпочитал замалчивать.
— Можно вас отпускать, — сказала молодая красивая доктор, осмотрев Стива. — Для организма вреда никакого, а основной эффект сойдет на нет за несколько часов. Советую вам поесть и отдохнуть, полковник Роджерс.
— Как быть с тем, что я говорю правду даже тем, кто не хочет ее знать? — искренне поинтересовался Стив.
— А разве когда-то было иначе? — спросил от двери некстати подошедший Фьюри.
— Когда-то… обычно, я придерживаю некоторые не особо лестные характеристики при себе, даже если они правдивы, директор. Например, не называю вас наглым одноглазым манипулятором, потому что и для вас, и для окружающих это является не новостью, а лишь констатацией факта, верно?
Фьюри ехидно хмыкнул и сложил руки на груди.
— Думаю, Роджерс, вам сегодня лучше не обсуждать вопросы национальной безопасности с директором Пирсом.
— Мое отношение к новому оборонному проекту “Звезда” ему известно и без дополнительных правдивых пояснений, а вот свое мнение о нем как о личности и руководителе, думаю, мне лучше действительно попытаться оставить при себе. Кстати, очень приятные духи, Мария, — снова переключился на доктора Стив. — Вы знали, что знаменитая “Красная Москва”, которую вам, судя по всему, привез Баки уж не знаю, за что, но догадываюсь, — точная копия композиции “Букет императрицы”?
— Нет, полковник Роджерс, это для меня новость. Духи мне действительно привез Джей Би в благодарность за то, что я нашла способ избавить его от болей в спине, а вовсе не за то, о чем вы, без сомнения, подумали.
— Я подумал бы, что Баки пора жениться, но отчего-то уверен, что кое-кто будет против. И не спрашивайте, кто именно, на прямой вопрос мне придется ответить честно, а это не моя тайна и раскрывать ее непорядочно. Да что там — Баки просто свернет мне шею, если узнает.
— Идите-ка вы к себе, Роджерс, — посоветовал Фьюри. — Желательно, никуда не сворачивая.
Надо ли говорить, что по вселенскому закону подлости личная душевая Стива оказалась закрыта на ремонт, пришлось воспользоваться общей, и это чуть не закончилось исполнением государственного гимна в честь потрясающей задницы Брока Рамлоу?
Почувствовав новый виток не желающего униматься возбуждения, Стив снова поправил член, прополоскал рот и, не дожидаясь, пока весело насвистывающий Рамлоу закончит водные процедуры, пошел в раздевалку.
Наташа ждала его у двери в кабинет, хотя прекрасно знала о происшествии. А может, именно потому, что знала.
— Если ты пришла сюда разведать мое истинное отношение к тебе, команде или к черту лысому, то можешь к нему и отправляться, — предупредил ее Стив, хотя утром просто молча впустил бы ее и предложил кофе — Наташа ему нравилась, но недооценивать ее было так же глупо, как считать, что Стив Роджерс — вежливый до зубовного скрежета пацифист, снимающий котят с деревьев. Он и снимал, конечно. Иногда. Но не считал это ни своим призванием, ни жизненным кредо. “Сними котенка с дерева, переведи бабушку через улицу” и прочая чушь. Да он, если хотите знать…
— Я, пожалуй, пойду, — Наташа смотрела настолько насмешливо, что до Стива вдруг с оглушающей ясностью дошло, что все это он сказал вслух. — Спасибо, ты мне тоже нравишься. Искренне.
В этот раз Стив отследил, как это происходит, и не дал своему рту открыться прежде, чем захлопнулась дверь кабинета.
— И ты мне искренне, — признался он. — Но я не по этой части. Хорошо что видео с камер в коридоре не пишет звук. Хотя кто его знает.
Телефон пиликнул в кармане, сообщая о новом входящем, и Стив прочел:
“Я подчищу видео”
— Что бы я без тебя делал, Нат? — спросил он у телефона, радуясь, что даже его подсознание было в курсе, что риторические вопросы — это те, которые не требуют ответа. Во всяком случае, развернутого. Потому что в голову моментально начали приходить варианты того, что можно сделать без Наташи.
Например, с Рамлоу.
Пока мысли не понеслись по накатанной колее, ставя его в неловкое положение (в который раз за сегодняшний день!), Стив сел за стол и разложил бумаги, надеясь, что не напишет в отчете, какой он идиот, что пренебрег противогазом. В любом случае, отправлять отчет прямо сегодня не следовало.