В. Д. Баранов-Россине. Автопортрет. 1914 г.
Нужно отдать должное семье Владимира Баранова-Россине – именно они бережно сохранили его наследие и приложили все усилия для того, чтобы о «забытом авангардисте» вспомнили. Последовательные усилия не прошли даром. Начиная с выставок в лондонской «Rutland Gallery» и Центре Жоржа Помпиду, интерес к творчеству художника постоянно возрастал, соответственно росли цены на его работы. «Баранова-Россине можно отнести к относительно узкому кругу, как теперь говорят, удачно раскрученных художников», – пишет В. Жерлицын. Аукционные цены, составлявшие в начале 90-х десятки тысяч долларов, в 2000-х перешагнули за миллионный порог. Например, в 2004 году на аукционе Sotheby’s работа Владимира Баранова-Россине «Натюрморт со стулом» (1911 год) продана за 1 млн 184 тысяч долларов. А в июне 2008 года на аукционе Christie’s великолепная работа художника «Ритм (Адам и Ева)» 1910 года (202×293,3) была продана за 2,72 млн фунтов, превысив эстимейт почти в два раза.
Работы Владимира Баранова-Россине представлены сегодня в нью-йоркском МоМА и парижском Центре Жоржа Помпиду, Третьяковской галерее и Государственном Русском музее, Музее Людвига в Кёльне, Музее Хирша Хорна в Вашингтоне, в Wilhelm Lehmbruck Museum в Дуйсбурге и многочисленных частных собраниях.
В собрании Одесского художественного музея находится ранняя работа Владимира Баранова-Россине «Утро», выполненная в стиле пуантеля. Работа попала в музей в 1930 году как дар его директора, художника Цвиля Савельевича Эмского-Могилевского, родившегося на год раньше Баранова-Россине. В фондах музея есть заявление директора музея Ц. С. Эмского-Могилевского хранителю музея Михаилу Кириаковичу Костанди с просьбой зарегистрировать как подарок музею 4 картины художника Баранова-Россине, учившегося в Одесском художественном училище. Датировано заявление 15 марта 1930 года. Как мы видим, из подаренных четырёх работ в музее осталась только одна. Интересно проследить судьбу остальных трёх работ. В тех же музейных архивах есть записи о передаче картин в другие музеи. Так, 17 февраля 1933 года в Еврейский музей был передан пейзаж (х/м, 55×100 см), а 6 июня 1934 года в Зиновьевский краеведческий музей был передан пейзаж размером 70×50 см, инв. № 1938. Дальнейшая судьба этих работ, как и третьей работы, не известна.
Трагична судьба Цвиля Савельевича Эмского-Могилевского. Прекрасный человек и специалист, один из создателей Народного художественного музея, он был расстрелян в 1937 году по обвинению в шпионаже. В 1957 году его дело было прекращено за отсутствием состава преступления, приговор отменён.
Работа «Утро» не упоминается ни в одном исследовании о Владимире Баранове-Россине. Пришла пора ввести её в искусствоведческий оборот.
Художника при жизни много критиковали и часто упрекали во вторичности. Однако он много и упорно работал, ставя перед собой всё новые и новые цели и достигая их. В письме Соне Делоне из Норвегии он писал: «Я очень занят как всегда бывал, и как всегда живу только живописью. Я делаю то, что хочу. Моя борьба состоит исключительно в том, чтобы бороться с теми невозможностями, которые мешают исполнению того, что я хочу. Для меня живопись – жизнь».
Сегодня Владимир Баранов-Россине занял своё достойное место в ряду лидеров мирового художественного авангарда.
Изящные искусства против процентной нормы
История Одесского Общества изящных искусств с его музыкальной и рисовальной школами (ставшей позже Одесским художественным училищем) как нельзя лучше иллюстрирует как характерологические черты Одессы в целом, так и уникальность положения нашего города в составе царской России. Двумя основными отличительными чертами Одессы того времени были мультинациональность и большое число евреев среди городского населения. Мультинациональность всегда была характерна для нашего города – и сегодня в Одесской области проживают граждане более 130 национальностей. Как, собственно, и евреи. Евреи были в Одессе всегда – даже тогда, когда она была турецким Хаджибеем. «Геродот Северного Причерноморья» Аполлон Скальковский во второй части своего хронологического обозрения «История Новороссийского края» приводит таблицу результатов переписи населения, проведённой в Одессе по поручению вице-адмирала Иосифа Дерибаса от 21 июля 1795 года. В конце первого года от основания Одессы в городе находилось 2349 душ жителей (кроме дворян, чиновников и Греческого дивизиона), из них 240 евреев – «150 душ мужескаго и 90 душ женскаго полу». То есть уже тогда евреев было около 10 процентов. Дальнейшее всем известно – к началу XX века число евреев в Одессе достигало и даже превышало 30 процентов. Всё это не могло не наложить отпечаток – заметим, положительный отпечаток, – на историю нашего города, на темпы и качество его развития.