– Слушаю...
– Ты чего, курицын сын, дурака валяешь? – напустилась я на него, – У тебя должна быть готова уже вся “рыба”. Попробуй только скажи, что проспал, я тебе в понедельник голову откручу. Гони мне сию минуту всю “рыбу” в сечении!
– Алло, что это значит? Вы о чем?
– Ты чего, нализался? Кончай выкомариваться. У меня работа стоит, без уровней я дальше не продвинусь ни на шаг. Не собираюсь из-за каких-то придурков сидеть до утра.
– Мадам, я не понимаю, о чем вы говорите. Прошу вас больше мне не звонить, оставьте меня в покое, не то придется сообщить в милицию.
Я онемела. Только тут до меня дошло, что никакой это не Януш. Силы небесные! И это еще не все – я ведь знаю этот голос... О боже!
– Простите, – прохрипела я, – это номер 21-83-48?
– Нет, и прекратите мне звонить, предупреждаю вас, я напущу на вас милицию. В собственном доме покоя нет! – И трубку швырнули.
На этот раз я долго приходила в себя. Что я такое набрала? Это же он, чтоб мне провалиться! Номер.., тот самый проклятущий номер, который я безуспешно разыскивала. К черту Януша с его сечениями, надо немедленно набрать то же самое. Стоп, это же другой телефонный узел, я что, ошиблась первой цифрой?
Не помня себя, лихорадочно накрутила я тот же номер, заменив лишь первую цифру на тройку, – во всяком случае, так мне показалось. Снова отозвался мужской голос.
– Слушаю.
– Прошу меня извинить, – заикаясь, сказала я. – Это вам был сейчас странный звонок, насчет “рыбы”? Я, кажется, ошиблась номером...
– Насчет рыбы? Нет, мне вообще никто не звонил.
– Не может быть. Вы уверены?
– А то как же. Последние пару часов не было ни одного звонка...
Я была совершенно сбита с толку. Будь я проклята, снова промашка! В час ночи подняла с постели невинного человека! Но надо все-таки проверить...
– Ваш номер 31-83-48?
– Нет, 63-48.
– О, простите, пожалуйста! Извините, что разбудила. Доброй ночи.
– И вам того же. Ничего страшного. Собрав последние крохи решимости, да и внимания тоже, я снова взялась за трубку.
– Слушаю...
Да, тот самый голос.
– Простите меня ради бога, – крайне любезно, почти заискивающе пролепетала я, – по-моему, я только что звонила вам по ошибке...
– Что же это такое, черт подери, дадут мне наконец поспать?! Прекратите названивать по ночам! Я вам ясно сказал – не цепляйтесь к моему телефону.
– Прошу прощения, но с чего вы так раскричались? Я хочу извиниться за ошибку, а вы устраиваете скандал...
– Я вам еще не такой скандал устрою. Прекратите меня преследовать, если не хотите иметь дело с милицией.
И бросил трубку. Что это с ним? Чего он все стращает милицией? Перепутал меня с какой-то авантюристкой? Или просто со сна?
А, в конце концов, наплевать, главное – теперь я знаю его телефон, ха-ха, все его тайны у меня теперь как на ладони!
Интересно, узнал он меня? Нет, не похоже, зачем бы тогда нес такую околесицу? Ну ладно, пусть отсыпается, завтра проверю. Мне еще надо разобраться с фасадом...
Вечером следующего дня я позвонила ему – и детское, можно сказать, время. Представляться пока не собиралась. До сих пор мне все это казалось оригинальной игрой и хотелось посмотреть, чем все обернется.
– Простите, – сказала я, когда он отозвался. – Вчера я попыталась объяснить вам одно пустяковое недоразумение, но вы на меня так напустились... Могу я...
Дальше мне не удалось произнести ни слова. Ответ, который я услышала, был столь неожиданный, что у меня надолго отнялся язык. Любезным, бархатным, спокойным голосом, блестяще поставленным, он закатил мне нотацию, суть которой сводилась к тому, что мне категорически возбраняется преследовать его как на работе, так и дома. Заодно была поставлена под сомнение умственная моя полноценность, моральное мое поведение и, в частности, способ добывания средств к существованию. В заключение мне, как злостному правонарушителю, посулили самые ужасные кары. Я слушала его в каком-то оцепенении, что не мешало мне испытывать жгучее любопытство. Под конец он сказал:
– Еще один такой звонок, и я обращаюсь в милицию.
Раз так, пожалуйста, будет тебе еще один звонок – что касается милиции, ничего не имею против, всегда испытывала к ней самые теплые чувства.
– Вы хоть догадываетесь, с кем говорите? – заикнулась было я.
– Меня это не интересует. Все, звоню в милицию.
Полное отсутствие логики. А в меня уже прочно вселился бес противоречия. Я отпустила ему какое-то время на обещанный звонок в милицию и снова набрала номер.