— Тогда останови! Я же сказала!
Рита в ярости сжала кулачки и с силой треснула по сжимающей руль каменной руке человека-скалы.
Но он только прибавил скорость.
На бешеном вираже колеса будто зависли над пропастью между двумя блоками хлипкого ограждения, и Рита зажмурилась.
Встречный ветер вышибал мелкие злые слезы. Она закрыла окно — еще подумает, что она плачет. Из-за него. Слишком много чести!
— Я тебя ненавижу, — процедила она сквозь зубы.
— Я так и думал, — отозвался Георгий.
— Куда ты меня везешь?!
— На кудыкину гору.
— Очень остроумно!
— Я серьезно. Когда-то давно в глухом горном селении жила такая девушка — Кудыка. И полюбила она парня, которого ее земляки взяли в плен. Но глава рода не позволил ей брак с чужеземцем. Они посадили юношу в мешок и бросили в море с самой высокой скалы… — Георгий придал голосу зловещие оттенки. — Бедная Кудыка всю ночь лила слезы, и они стекали к морю горным ручьем. А на рассвете поднялась на ту же скалу…
— Хватит рассказывать сказки! — перебила Рита.
— Это предание.
— Все ясно. Ты начитался местного фольклора и решил меня похитить? Ничего лучше не придумал? А синьор Понтини считал тебя умным…
— Видимо, он заблуждался…
— Вот уж точно! — ядовито заметила Рита. — Ладно, когда надоест кататься по этой пылище, скажешь. Я бы хотела вернуться в гостиницу к обеду.
Она отвернулась, давая понять, что разговор окончен, устроилась поудобнее на широком сиденье и закрыла глаза.
Спать и вправду хотелось. Ведь они всю ночь…
Нет, об этом лучше не вспоминать. Тем более когда он сидит так близко…
Джип нещадно затрясло на ухабах. Что-то острое пронзительно скрипнуло по днищу.
Рита подскочила и тут же стукнулась головой о крышу машины.
— Ты обалдел?!
— Дорога такая. Придется потерпеть, ваше высочество. Дикое место.
Трасса, видимо, осталась где-то в стороне, в лощине.
А здесь с двух сторон сдвигались вдоль узенькой тропки горы, и колючие ветки кустарника царапали пробиравшийся в зарослях джип.
Рита вцепилась в спинку сиденья. Душу он решил из нее вытрясти, что ли?
Впереди блеснул просвет, и они вырвались из тесного ущелья на простор.
Георгий остановил машину и заглушил мотор.
Какая тишина! Будто уши заложило после натужного рева стального могучего чудища.
Рита спрыгнула на мягкую, пожелтевшую траву и с удовольствием размяла ноги.
Место и впрямь что надо! Сюда не ступала нога человека. Не успели испоганить и замусорить.
Ровная поляна пожухшей от солнца травы пахнет сеном, чуть в стороне журчит узенький ручеек, корявые приземистые деревья неизвестной породы причудливо изогнулись, распластали ветки, создавая воздушную кружевную тень…
Только откуда запах смолы и длинные сдвоенные иголки под ногами?
Да это же сосны! Никогда бы не признала в этих низкорослых уродцах высоких лесных красавиц!
И море в двух шагах. Оттуда веет в лицо свежий соленый ветерок, и волны шумят, разбиваясь о прибрежные валуны.
Крохотная бухточка, наверное, не обозначена ни на одной карте. Двух минут достаточно, чтобы пройти от одной ограничивающей ее скалы до другой.
А скалы… Отвесные, с нависающими каменными глыбами, как слоеный пирог прочерченные резкими продольными полосами…
Прелестное место для пикничка…
Она бы даже похвалила Георгия за такую находку, если бы он все делал по-человечески. Неужели было трудно предупредить, дать ей собраться… Что за пикник в вечернем платье с длиннющим шлейфом? А любимый серебристый купальник сохнет на лоджии в номере-люкс…
Все делает ей назло! Как нарочно! И эти лилии… Скотина!
Рита стянула с сиденья джипа мохнатую накидку, расстелила на траве, аккуратно подобрала платье и уселась, искоса наблюдая за Георгием.
Она готова принимать извинения, и для начала было бы очень неплохо сделать королеве скромное подношение в виде… м-м-м… да хотя бы пары бутербродов для начала.
Посмотрим, окажется ли предложенное меню достойным ее внимания, будет ли похититель достаточно любезен… А там… возможно, она даже простит его… Если он хорошо постарается…
Он выгружал из машины какие-то тюки и деловито оглядывался, словно совершенно позабыл о Маргаритином присутствии.
Отнес один тюк поближе к трем соснам, в тенечек, и извлек из него изрядно полинявшее брезентовое полотнище. Сгреб саперной лопаткой валявшиеся сухие иглы в кучку, разровнял ее и застелил этим немыслимым балахоном.
Ну и скатерть! Не мог взять с собой что-нибудь поприличнее…