Майкл довольно быстро закончил со мной, обрушившись в финале «пьесы» всем телом. Он замер и простонал: «Боже, я люблю тебя!» Мне казалось, что такие вещи просто так, для красного словца, произносить как-то не принято. У честных людей не принято. И я поверила мерзавцу со всей искренностью. В моем животе теперь уже порхали бабочки, в то время как под попой алело пятнышко. Да, Майкл позаботился о комфорте и положил простынь, которую притащил из дома. Простынь, на которой он трахался с, как он говорил, нелюбимой женой. Только со временем до меня дошло, что он застелил диван вовсе не для создания нужной атмосферы, а чтоб не оставлять в кабинете греховных улик. Чтоб потом не отмывать мебель щеткой. Трус и ублюдок, каких свет не видывал!
Короче, он бросил меня спустя два месяца. Кинул без объяснения причин. Лишь спустя время я случайно узнала, что его жена в положении. Оказывается, пока он спал со мной, она бегала по врачам с его гребаной спермой, чтобы зачать. Это мне поведала приятельница из соседнего медицинского колледжа, которая подрабатывала в перинатальном центре.
Боль, отчаяние, обида. Я возненавидела всех мужчин! Я довела себя до нервного срыва. А затем вспомнила, что мерзавец рассказывал о своем брате. Мол, они не общаются, так как в старших классах не поделили девушку. Ту самую его беременную жену.
И меня осенило! Соблазнить старшего брата. Отомстить со всей жестокостью гаду. Мне было тошно в колледже искусств, невыносимо. Я не могла больше терпеть слабака Майкла, который смотрел в пол каждый раз, когда мы пересекались. Да, я забрала документы и перевелась в финансовый колледж. Никогда не любила цифры, но дорожка сама вела туда, где преподавал Итан Питтерс. Была ли у меня уверенность в том, что всё сработает? Ничуть. Но я так ясно представляла ту картину…
Я соблазняю Питтерса-старшего. Затем заставляю его примириться с братцем. Мол, совершенно случайно так оказывается, что я знаю Майкла, поскольку училась в том колледже. И говорю Итану, что он скоро станет дядей. Его сердце тает, и в знак благодарности он везет меня с собой туда, в дом брата.
О да! Открытый рот и запуганные до чертиков глаза урода, стоящего на пороге. Ничего не подозревающая жена. Обед в честь воссоединения семейства с привкусом вендетты. Что дальше? Да плевать! Победоносный уход со злой ухмылочкой в сторону Майкла, который на протяжении всей трапезы обливался бы потом, много пил и постоянно бегал курить. Трусливое ожидание того, что я вывалю на его беременную жену всё то дерьмо, в которое он окунул меня. Никаких признаний с моей стороны. Благородство. Ага, даже смешно теперь вспоминать! Девчонка, что замыслила спать с Итаном из мести. Не думающая о чувствах жертвы. Я намеревалась отдать ему тело, тронутое лишь его гадким братцем…
Глава 13
Одно дело хотеть, а другое — сделать. Каждый божий день я гонял мысли о том, как бы повторить поцелуй с Файн. Как залезть ей в шорты, под платье или во что она там будет одета…
Как я уже упоминал, она не встречалась ни с кем из студентов. Теперь я знал, что у нее есть хахаль, но, судя по всему, отношения с ним были так себе. Меня занимал тот неизвестный тип. Кто он? Парень типа Джонни МакНила или, наоборот, какой-нибудь воодушевленный художник или начинающий актер из колледжа искусств ее родного городка?
Да мало ли кто. Но все они точно не были похожи на меня ни по характеру, ни внешне. Среднестатистический еврейский чувак с дурацкой манерой носить широкие сорочки с классическими джинсами. Имеющий все шансы скоро начать лысеть, как отец. Или сильно располнеть, как мать. Я ненавидел занятия спортом. И тогда, даже после решения захапать Уну, так и не сподобился пойти в зал. На то были две причины. Первая — лень, вторая — сплетни. Ави Натанзон втрескался в популярную девчонку и теперь из кожи вон лезет, потея на тренажерах. Вот уж нет! Нет ничего хуже уязвленного самолюбия. Спорт я искренне полюбил куда позднее. Но об этом рановато…
В общем, я перекрутил кучу банальных вариантов, как подкатить к ней. Увы, моя удачная придумка с облачным ободком — это всё, на что хватило фантазии. Я иссяк. Измучившись, просто подошел к ней в перерыве между парами и попросил минутку на беседу. Уна, стоящая в толпе приятелей, тяжело вздохнула, со скучающим видом закатила глаза, но все же кивком показала в угол, где дозволяла нам уединиться.