— Ну? — протянула она, сковырнув кусочек черного лака с ногтя.
— Ты будешь моей девушкой? — сходу выдал я, желая обескуражить ее дерзостью и прямотой.
— Извини, но нет. Этого не будет никогда, Ави. — С безразличным видом она пожала плечами.
Меня так выбесило это ее «не будет никогда», что я чуть не врезал по стене рядом с ее виском. Так, значит?! Ни единого шанса? Кем бы я ни был, кем бы ни стал? Она сказала те слова без грубости, но в моих ушах прозвучало другое: «Ты не в моем вкусе, Ави. Будь ты последним парнем на Земле или сделайся самым богатым засранцем во Вселенной, я всё равно не согрела бы твою постель. Тот поцелуй был ошибкой. Считай, что это чрезмерная плата за облака. Так что отвали от меня! Я воспринимаю тебя как нечто, у чего и члена-то, поди, нет!» Да-да, вот что она пыталась прикрыть вежливостью и тактом.
— Ты хорошо подумала, Файн? — прохрипел я, сглотнув колючего ежа, что застрял у меня в глотке. — Я бы мог…
— Не надо, пожалуйста, — вздохнула она. — Ты принял приступ слабости за симпатию. Но это не так. Мы слишком разные, думаю, тебе куда больше подойдет другая, более достойная и стабильная подруга.
Боже! Она несла всю ту дежурную чушь, те клише для уродов и неудачников. Сраная дипломатия, от которой ничуть не легче, чем от простого: «Гуляй уже, не хочу я тебя!»
— «Слишком разные»? Серьезно, Файн?! — нахмурился я. — Когда это разность считалась плохой вещью? Да, Файн, я понял, к чему ты ведешь. И знаешь что, в последний раз спрашиваю: ты хорошо подумала?
Да, было видно, что Уна удивилась. Она внимательно изучила мое мрачное лицо, будто взвешивая: глаза — красивые, но эти следы от угрей… Да и побрился он чертовски неумело, вон царапина на подбородке, и так далее…
Да, я тоже, как и она, задавал свой вопрос ей, точнее, ставил перед фактом, что добьюсь в жизни всего. Добьюсь сам, если понадобится. Что не поскуплюсь на нее. И что Файн ошибается, если думает, мол, у меня нет члена. Я предупреждал ее, что точно разбогатею. Теперь уже из принципа, а не потому что во мне бурлит еврейская кровь при звоне монет и шелесте купюр в счетной машинке. Доказать, что она полная дура, если откажется. Недальновидная тупица, которая так и будет скакать на перформансах, собирая пожертвования на разную хрень, одеваться в абы что и вечно ходить с пустым бумажником. Файн и дальновидность — несовместимые понятия. Казалось, что она думает какими-то другими участками мозга, точнее, руководствуется импульсами и порывами.
— Извини, Ави, мне пора, — в итоге выдавила она.
Файн приняла решение. Бесповоротное. Жестокое по отношению ко мне. Увы, понятное мне. Никакой химии ко мне с ее стороны. И таблица Менделеева, замешанная в одну пробирку, с моей стороны — к стерве…
Глава 14
«А что, кстати, относительно моих плюсов и минусов? Да уж, блин! Королева страданий. Вечная жертва. Мученица гребаная. Рассказать бы кому слезливые истории моей жизни. Наверное, меня б пожалели, как бездомную собаку. Но, если разобраться…» — я занималась мазохизмом от скуки, что настигла меня в середине рабочей смены.
Итак, плюсы Уны Файн:
Веселая (была когда-то)
Дерзкая (была когда-то)
Креативная (была когда-то)
Честная (серьезно?!)
Справедливая (да ла-а-адно?!)
Минусы Уны Файн:
Слабая
Безвольная
Потерянная
С нервами ни к черту
Бесталанная
Не умеющая зарабатывать
Не борющаяся за мечту
Живущая с Джонни
Боящаяся встреч с Натанзоном
Тайно ждущая нового хода от Натанзона.
Потому что на безрыбье и рак — рыба…
Чер-то-ва мазохистка!
Что же делать с тремя пакетами белья, что буквально издевались надо мной, притаившись в подсобке? Они будто шептали: «Что, крошка, не знаешь, что с нами делать, да? Зато наш истинный хозяин знает!»
«Хозяин» так и не объявился. Я закрыла магазин, повесила на плечо сумку с потрепанной ручкой. Сумку, в которой давненько не наводила порядок. Хаос, беспорядок в жизни и в голове. Я с трудом заставляла себя делать домашние дела, перестала краситься, подбирать интересные наряды.
Студенческие годы прошли. С того момента минуло три года и три месяца. Финансовый колледж выплюнул меня во взрослую обыденную жизнь, что стелилась перед глазами бесконечной пустыней, где кроме серого песка и удушающего зноя нет ничего. Ни оазиса, ни каменного колодца, где можно испить прохладной воды…