— Сядь!
— Чего тебе опять надо? — закатила она глаза, даже не думая выполнять приказ.
— Села, сказал! — рявкнул я.
Бесполезно. Она вопросительно глядела на меня светлыми глазищами, подведенными желтыми тенями.
— Питтерс, — начал я, задыхаясь от короткой пробежки и исступленного гнева.
На сей раз стерва села-таки на чертов стул.
— Вы трахаетесь. Я в курсе. У меня есть тому доказательства, — врал я.
Карта «Любовники» — косвенная улика. Даже не косвенная. Кусок картона, который я даже не поднял с пола. Не было у меня никаких доказательств.
— Подожди, — зажмурилась Файн с таким оглушенным видом, что на мгновение даже стало ее жаль. — Ты ведь никому…
— Да щас, ага, — я едко хмыкнул. — Ты считаешь, что я оставлю так просто это оставлю? Ну уж нет! Я уничтожу его, поняла? Уничтожу за то, что он принудил тебя…
— Остановись, — вскрикнула Файн. — Он не принуждал. Я сама…
— Заткнись, — прошипел я. — Не выгораживай его. Он сломал тебе психику. Ты запуталась. Со временем ты…
Уна вдруг подскочила с места и схватила меня за грудки с такой силой, что ткань рубашки затрещала.
— Это я! Я это начала. Понятно? Но теперь с ним всё кончено. И не лезь не в свое дело, Натанзон. Почему ты лезешь ко мне, а? Отстань, отвали! — орала она мне в лицо. — Можешь засунуть свои доказательства себе же в задницу. — всё больше распалялась она. — Зачем ты заявился, а? Хочешь поменять доказательства на натуру? Ну, давай… — эта сумасшедшая сняла красную футболку, демонстрируя мне спортивный лифчик на толстых бретельках. — Давай-давай, Натанзон, ты ведь хотел этого в аллее. Я согласна!
— Прекрати! — замотал я головой.
Она опять унижала меня. Опять! Файн плевала в меня ядом, показывая, что с таким ничтожеством, как я, можно перепихнуться только из чудовищной необходимости. Она не услышала ни единого слова, что были произнесены в начале. В начале разговора я отчаянно хотел защитить ее, первый раз в жизни проявив благородство. К концу гадкого диалога я презирал ее, ненавидел так, как ненавидел никого!
— Что замер? — захлебываясь от гнева, произнесла она. — Прыгай в койку. С чего начнем? Ты любишь сверху или снизу? А может быть, оральный? Но тогда сходика-ка в душ. Я подожду здесь.
Везение. Шанс, о котором я и не мыслил. Захапать Файн, целовать ее, спать с ней. Доказать, что она недооценивает меня, что она заблуждается — вот что входило в первоначальный план. После произнесенных ею слов я принял иное решение. Жуткий мрак скопился в моей и без того не лучистой душе. Желание покарать ее, сломать и выбросить, как ненужную вещь! И только так!
— Я не собираюсь трахать тебя, Файн. И на то есть две причины: во-первых, мне будет противно брать тебя после Питтерса. А во-вторых, ты так просто не отделаешься. Для тебя ведь дать любому ублюдку — это на раз-два, так ведь?
Файн стояла напротив меня с открытым ртом и редко хлопая глазами.
— Прикройся, — поморщился я, зацепив носом ботинка ее футболку. — Ты, Файн, по-другому отработаешь за интрижку с толстым мудаком и свои слова. С сегодняшнего дня ты, королева хренова, будешь выполнять всё, что я прикажу.
— Урод! — плюнула еще одну порцию яда мне в лицо она.
— Еще какой, — оскалился я. — Так вот. Мне надо повысить репутацию, статус. Это нужно для одного дельца, — врал я, ведь мне всегда было насрать на то, что обо мне думают в колледже. — Поэтому ты изобразишь мою девушку, ясно? Натурально-таки изобразишь, ты ведь можешь.
— Уйди-уйди, — шепнула она.
Я широко улыбнулся, подкинув мысом ботинка футболку и на удивление ловко поймав ее.
— Прикройся, сказал, — я кинул в нее вещью. — И не сметь крутить за моей спиной с кем-либо. Узнаю, и твоей репутации в колледже хана. Никто не захочет близко общаться со шлюхой, что спит с жирным преподом. И с завтрашнего утра ты обязана ждать меня у моей же комнаты и подносить в столовой завтрак. Я предпочитаю омлет и чай вместо кофе. Уяснила?
Файн фыркнула и отвернулась к окну, процедив: «мудак!»
Глава 18
Орендж-стрит 15/3. Старинное здание в центре города, примыкающее стенами к другим таким же классическим постройкам. Напротив — мэрия и статуя Бенджамина Франклина, которую облепили голуби.
Рабочие у дома. Лестница-стремянка. Они прикручивали к арке над входом новую вывеску. «Ави’с Рингс».
— «Ави´с»?! Какого ж хрена? — прошептала я.
Первая мысль: чертов Натанзон решил открыть в городе ломбард или ювелирный салон. Традиционный еврейский бизнес. Но зачем он выслал адрес? Почему пригласил сюда? На эти вопросы мог ответить лишь сам Натанзон.