— Да, извини, я не смог удержаться. Ты выглядела так странно за прилавком. Будто не на своем месте, понимаешь?
— Нет, поясни, — напоказ огрызнулась я, в душе зная, что он и в этом прав.
— Мне, честно, захотелось немного взбаламутить воду. Сделать твой день хоть чуток…
— Чуток более дерьмовым? — продолжала я по-детски оговариваться.
— М-м-м, нет, скорее, странным, — туманно произнес он. — Раньше ты любила странности, и мне очень захотелось напомнить тебе… — он осекся. — В общем, оставь эти штучки себе. — Он кивнул в сторону пакетов. — Возможно, они понравятся твоему парню. У тебя ведь есть кто-то?
— Да, есть, — невольно поежилась я, осознав, что мой «парень» наверняка устроит скандал из-за опоздания.
Натанзон чуть наклонил голову и смерил меня непонятным взглядом. В этот момент подошел бармен с подносом и принялся выставлять напитки на стол.
— Я, конечно, мог бы наврать, что рад за тебя, Файн… Но, судя по твоему виду, он не очень-то хорошо о тебе заботится…
— Ну всё! — шепнула я, встав с места в третий раз. — Довольно, Натанзон! Ты считаешь, что можешь вот так внаглую влезть, в лицо говорить, мол, я «дерьмово выгляжу», намекая на то, что жизнь моя тоже дерьмо?! Да, мать твою, радуйся, злорадствуй, мне насрать! И никогда, слышишь, никогда не смей приближаться ко мне!
— Хорошо, — пожал чертовыми широкими плечами Натанзон, взяв чайник.
Он с абсолютно невозмутимым видом налил в чашку заварку и сделал глоток. Я стояла перед ним вся красная, заходящаяся от лютой злобы и стыда за произнесенные слова о собственной никчемности. Да, из-за расшатанных нервов я вновь потеряла контроль. Рассказала высокомерному, богатому ублюдку то, что не предназначалось для его еврейских ушей. Признаться, что моя жизнь – кусок унылого говна? Именно ему! Просто, мать его, блеск!
Всю дорогу до автобусной остановки я корила себя, ругала на чем свет стоит. И, сев в транспорт у окна, вновь подумала о Бруклинском мосте…
Плюсы Авраама Натанзона:
Отсутствуют! На хрен, пол-но-стью!
Минусы Авраама Натанзона:
Перчатки из телячьей кожи
Шикарное пальто
Идеально начищенные ботинки
И богатый гардероб в целом
Платиновая карточка «Американ Экспресс» в бумажнике.
Собственный чертов ресторан.
Не прежний Ави, а кто-то гораздо похуже!
[1] Также известен как «Красный путеводитель». Наиболее известный и влиятельный и влиятельный из ресторанных рейтингов.
[2] Лепешки из теста. Традиционное блюдо еврейской кухни.
Глава 19
Файн ждала меня утром у двери с таким видом, будто случайно встретила злейшего врага, что терзал ее в далеком прошлом. Насильника, растлителя, отчима-маньяка.
Вся ночь прошла в метаниях насчет нее. С одной стороны, я ненавидел ее за интрижку с Питтерсом. Секс с потным стареющим козлом, который лапал ее, смаковал бледное тело хрупкой Файн. У меня не укладывалось в мозгах, как она решилась на такое. Почему выбрала его?! Да, она жестоко и решительно отказала мне. Окей-окей, я собирался так же жестоко отмстить ей за унижения. Но почему именно невзрачный занудный Питтерс? Просто из-за статуса преподавателя? Мерзость! — ворочался я в постели.
С другой стороны, она всё еще оставалась популярной, креативной девчонкой, которую многие уважали за классные выдумки и манифестный бунтарский дух. Очень двойственные чувства. Два разных человека, которые тайно уживались в ней. Яркая, светящаяся изнутри, добрая Уна, и теневая, любящая страдать Файн. Меня немного пугала та ее потаенная сущность…
Впрочем, я не собирался сильно копаться в душе Файн. Месть и желание безраздельно пользоваться ее уязвимым положением. Я намеревался преподать стерве жизненный урок, утвердиться в том, что прав. И это было лишь началом моего пути по покорению новых целей. Она — как эксперимент. Исследование граней собственного характера благодаря ей, Файн. Благодаря власти над Уной-звездой с чертова небосклона. Я хотел выяснить, есть ли какие-то пределы у зависимого человека. Воспользоваться этими же механизмами в бизнесе с подчиненными в недалеком будущем — отличный план, не правда ли?
— Немедленно сотри это выражение с физиономии, Файн, — с ходу начал я, засунув руки в карманы. — Ты будешь смотреть на меня ласково, влюбленными, мать его, глазами, усвоила?
— Тварина! — прошипела она.
— Ладно, — едко ухмыльнулся я. — Сама всё расскажешь ректору или составить тебе компанию для моральной поддержки? Улыбнулась мне, живо! — приказал я после того, как трое студентов прошли мимо.
Уна поморщилась, а затем собралась-таки и одарила меня… волчьим оскалом.