Что и говорить, в одном Джонни точно был мастер: вывернуть всё так, будто он жертва. Птица, которой подрезали крылья и держат в тесной клетке. Бойфренд вечно присваивал мне качества, которых во мне не было. Интриганка, хитрая расчетливая стерва, ревнивая собственница, скрытая тиранка, садистка…
— Как дела, Файн? — знакомый низкий голос пробудил меня от неприятной полудремы и заставил вспомнить про ревизию и сам магазин.
Боже! В стеклянных дверях моей клетки под названием «Белье Джульетт» стоял Натанзон! Стакан кофе в картонной подставке и пакет, в котором была какая-то еда навынос. Меня сковало непонятное чувство. Волнение, трепет в смеси со смущением.
Мисс Мэтьюс. Я боялась ее, словно какого-то директора школы или экзаменатора колледжа. Она была той еще въедливой, вечно недовольной сукой, которая получала удовольствие, находя косяки и недочеты в работе других людей. Она любила составлять подробные отчеты. Попутно отслеживая, как сотрудники ведут себя с клиентами.
Это «Как дела, Файн?» отразилось в моем сознании шаровой молнией, которая незаметно попала в клетку и должна была вот-вот выдать смертоносный разряд. Мисс Мэтьюс терпеть не могла, когда в магазин наведывались кореша и подружки продавцов. Была б ее воля, она б давно заменила персонал бездушными роботами.
Я так и не смогла выдавить в ответ хоть что-то, потому что оторопела. Нехорошее предчувствие…
Чертов Натанзон, разодетый как Нью-Йоркский банкир, приблизился к прилавку и, не обращая никакого внимания на недовольную мину Мэтьюс, поставил передо мной кофе и пакет с едой, которая пахла просто умопомрачительно! Смесь каких-то пряных трав и крепкий дух жареного барашка. Тот аромат лишь усугублял накалявшуюся обстановку, ведь Мэтьюс терпеть не могла, когда сотрудники ели на рабочем месте.
— На вот, поешь, — кивнул на пакет Натанзон и сделал шаг назад.
Наконец он обратил внимание, что я не одна за стойкой.
— Что-то не так? — совершенно бесцеремонно буркнул он Мэтьюс, нахмурившись.
— Что-то не так! — выплюнула она мне, а вовсе не Натанзону.
Ее осуждающий, жесткий взгляд. Училка, которая застукала школьников за сексом в туалете. Боже! Мне хотелось провалиться сквозь землю!
Тем временем дерзкий еврей глянул на часы.
— Время обеда, да-да, тебе, Уна, пора сделать перерыв, — строго сказал он.
— Нет, уважаемый, не «пора»! — повысила голос до противного скрежета Мэтьюс. — Пока мы здесь не закончим, никаких перерывов, понятно, мисс Файн?
— Да, мэм, — пискнула в ответ.
— Мне кажется, вы забываетесь, «мэм», — прищурился Натанзон. — К счастью для мисс Файн, я от и до знаю трудовое законодательство, так что, Уна, — он подошел и ближе придвинул ко мне пакет. — Пойдем на фудкорт. Так и быть, составлю тебе компанию…
Шаровая молния взорвалась, заполнив стеклянную «клетку» оглушительным взрывом! Оскорбленная властительница-Мэтьюс захлебывалась от гнева и, казалось, накинется на меня, порвет в клочья под вопли: «Не смей идти за ним! Не смей перечить мне, рабыня! Какие еще права?!»
— Господи! — закатил глаза Натанзон. — Проснись ты уже, Файн. — Он взял пакет, кофе, двинулся к выходу и, на полпути обернувшись, сказал: — Ну, пошли, говорю…
— Да что вы себе позволяете, молодой человек! — разразилась Мэтьюс. — Командуйте у себя дома! Мисс Файн! Немедленно скажите вашему ухажеру, чтоб он больше не появлялся здесь!
— Он не ухаж… — вспыхнула я.
— Да, не ухажер, — согласно кивнул он. — Ну, Уна, пошевеливайся. Баранина остывает.
Мэтьюс вышла из-за стойки и заняла место между мной и Натанзоном.
— Я это так не оставлю! — бросила она не проклятому Ави, а снова мне, подперев кулаками жирные бедра.
Да, я выглядела в тот момент жалкой, слабым звеном. Но совершенно неожиданно я сделала выбор. Выбор в сторону Натанзона, заслуженного горячего обеда и своих рабочих прав. По той причине, что Ави давал мне право выбирать, а стерва-Мэтьюс — нет. Даже останься я в помещении, она б всё равно не оставила бы меня в покое. Оскорбленная гадина, в лучшем случае, прочитала бы длиннющую нотацию и заставила каждую секунду виновато кивать и говорить: «простите, мэм!» либо и вовсе лишила бы премии и устроила дисциплинарную пытку с судилищем.
Да! Мне осточертел и магазин, и коллеги, и нижнее белье, что часами маячило перед глазами. Натанзон будто бы приглашал меня вовсе не на дурацкий фудкорт, а в иной мир, где всё четко, справедливо. Где пахнет мускатным орехом и его терпковатым парфюмом.
Я шла мимо Мэтьюс, понурив голову, зная, что это мое решение не останется без последствий. И ведьма сделает всё, чтобы испоганить мне как трудовой табель, так и жизнь. Она органически не переваривала таких, как Натанзон, но собиралась отомстить именно мне, потому что об Ави можно и зубы поломать. Не той породы. Несгибаемый. В отличие от податливой и сломленной Уны Файн.