Мародер, грабитель, влезший в чужой дом в тяжелое военное время, воспользовавшийся тем, что в том доме осталась беззащитная женщина. Да, я проник в жилье, которое пришлось по вкусу, и решил задержаться на подольше, чтобы эксплуатировать, принуждать меня обслуживать. Подонок, который, развалившись на стуле, закинул грязные сапоги на чистую скатерть и с упоением командовал, наставляя на жертву дуло ворованного двуствольного ружья. Вот с кем можно было сравнить мое тогдашнее ощущение от себя…
Убежать и не возвращаться. Самому, без помощи бого-человека, чьим хобби является конструирование Лего, попытаться выстроить новую конструкцию из тех же деталей. Никакой помощи от родителей. Чтобы доказать себе и, негласно, Уне Файн, что я чего-то да стою. Могу, наверное, стоить…
Предки, само собой, не обрадовались моему решению свалить в Чикаго. Отец заявил, что не даст на переезд ни цента, а маман так и не обмолвилась словом перед отъездом. Мне было глубоко плевать на то, что порушил их планы. Я ехал в большой город без каких-либо планов и с пятьюстами долларами в бумажнике. Не бог весть какие деньги, зато — мои. Мои накопления. С собой я мог бы взять чуть больше, если бы не гребаный Джонни…
После официальной сопливой церемонии получения дипломов большая компания ребят, в число которых входили и два моих кореша, отправилась в городской парк, чтобы пить там до утра и безобразничать. Настроение у меня, само собой, было ни к черту, но я присоединился к ним, чтобы провести последние часы перед отъездом в привычной среде. Чтобы запомнить какие-то мелочи из прежней жизни. А еще в душе теплилась робкая надежда, что напоследок получится пересечься с Уной. Издалека, тайком понаблюдать за ней. Попытаться считать по ее глазам, как она поживает. Боже! Как же мне хотелось, чтобы ее взгляд отражал простое: «Мне хорошо, я оправилась».
Бог услышал мою просьбу! Она появилась с небольшой компанией подвыпивших парней и девчонок. Музыка орала из колонки «JBL», и все отрывались, как последний раз в жизни. Кроме нас. На Уне лица не было. Она казалась какой-то блеклой, померкшей, почти прозрачной. И я жаждал в то мгновение накачать ее кровью, чтобы на ее бледном лице засиял здоровый, радостный румянец.
Появление чертового Джонни МакНила. На сей раз он не вызвал чувства раздражения. Не конкуренты, не соперники. Он выглядел в сравнении со мной диким, наполненным жизнью самцом, который может зарядить энергией кого угодно. Уна и я. Мы оба были разряженными батарейками…
Решение созрело быстро, в секунду. И, да, я дождался момента, когда Джонни пошел отлить. Проследовав за ним, я окрикнул его:
— Эй, МакНил! На пару слов…
Джонни был чуток пьян и, судя по тому, что он на автомате закатал рукава черной толстовки с логотипом «Силк Боунс», приготовился к очередной драке. МакНил медленно развернулся. И скорчил такую гримасу, что меня чуть не вырвало! Не соперник ему, слабак, ниже него на фут, если не больше. Он смотрел на меня с насмешливой издевкой. В очередной раз меня макнули лицом в помои. Низвели до ничтожества. Так поступала Файн. Всё сложилось! «Отличная парочка», — подумал и, сглотнув ком досады, я-таки переступил через остатки гордости.
— Слушай, — я сделал несколько шагов к говнюку. — Есть одно дело.
МакНил вопросительно поднял брови, как бы говоря: «Дело? Серьезно?! Да кто ты, черт подери, такой?».
— Видишь ту девчонку в цветастых лосинах и белой майке?
Гребаный МакНил с высоты своего роста глянул через мою макушку и кивнул, увидев ту, кого я описывал.
— Ну, и-и? — вальяжно протянул он.
— Ее зовут Уна Файн. Как насчет того, чтобы пригласить ее на свидание?
Джонни широко улыбнулся.
— Ну, допустим, приглашу, а тебе-то какой резон?
— Просто позови ее куда-нибудь проветриться. Эти несколько месяцев выдались для нее непростыми.
Само собой, Джонни не стал выяснять, что к чему. Ему не было дела до проблем Уны.
— Слушай, — сказал он, перетаптываясь с ноги на ногу, демонстрируя, что ему срочно надо отлить. — Я сейчас на мели, братан, поэтому не обессудь. Она, в общем, ничего такая, но…
Да, я мог привести в Чикаго чуть большую сумму, но, стоя перед МакНилом на той тропинке, я достал бумажник и вручил ему сто долларов.
— Вот, возьми, — протянул ему купюру. — Сделай одолжение: своди ее в какое-нибудь приличное место, окей? Только ей ни слова про то, откуда деньги, сам понимаешь…