Да. Зря я тороплю события. Как всегда. — вздохнув с сожалением, Лавр потрогал гладкий лоб девушки. Температура пришла в норму. Наконец-то!
Триана раскрыла чистые янтарные глаза.
«Как ты себя чувствуешь?» — заботливо спросил Кён.
«Как вяленое мясо…» — тигрица вытянулась в полный рост, сонливо и протяжённо зевнув. — «М-мр-ра-ау-у…»
«Ты хорошо помнишь наш недавний урок?»
Девушка сразу насупилась: «Даже слишком хорошо… Лучше бы не помнила! Но раз уж я дала обещание…» — она мрачно вздохнула. — «То я готова продолжить занятия…»
«Кстати об этом… Видя, как ты страдаешь, я передумал. Поэтому приказываю забыть про обещание. И приказываю забыть и не вспоминать всё то, что ты услышала на уроке. Мы перенесем занятия на неопределённое будущее, когда ты будешь готова.»
«Но почему?! Как я могу отказаться от своих слов?!»
«Берёшь и отказываешься. Это приказ.» — сурово повторил Лавр.
«Xорошо…» — неуверенно кивнула тигрица и в немом намёке скользнула хищным взглядом по шее человека, тяжело сглотнув.
«Проголодалась?» — смекнул Кён, вынимая разные вкусности из кольца.
После съеденного сочного куска мяса Триана спросила: «Есть ещё?» — однако её взгляд медленно опустился на пах хозяина. Обнаружив там появившееся напряжение, девушка слизнула с губ гусиный жирок и с грацией кошки на четвереньках поползла за добавкой.
Соскучившийся по оральным ласкам Кён прикрыл глаза от удовольствия.
Незаметно прошло два с половиной месяца. Пушистый снег украшал территорию Церноса.
«Проклятый попугай, я почти полгода потратил, чтобы научить тебя стихи читать, а ты только материться горазд!» — выругался взбешённый и разочарованный до глубины души ученик, несколько месяцев тому назад воодушевлённый романтическим поступком Сруля по завоеванию принцессы Кары.
«Тупица-тупица! Безмозглая тварь! Тебя я люблю, тупорылая птица! Будь рядом со мной, поганая шваль!» — гордо нахохлившись, верещал красивый разноцветный попугай.
Удручённый юноша в белой форме запер птицу в клетке и в спешке покинул общежитие. Сегодня в фан-клубе Трианы важная встреча. Лидер сказал прибыть всем членам среднего и высокого ранга. Должна проясниться какая-то важная информация.
В самом престижном здании торгового квартала, в плохо освещённой просторной комнате за массивным круглым столом, напряженно застыв на своих местах, перекидывались мрачными взглядами три десятка учеников. Пятеро из них числились в клубе журналистики.
«Докладывай!» — стукнув кулаком по столу, рявкнул Саша Гранд, брат покойного Артура Гранда, бывшего лидера фан-клуба Кары. Переняв заветы старшего, он организовал свой собственный фан-клуб с твердым убеждением добиться успеха там, где потерпел сокрушительное поражение брат.
«Господин Саша Гранд, у нас есть доказательства того, что Сруль Булков всё же спит с Трианой Булковой…» — дрожащим голосом начала Кейт Браун, глава клуба журналистики. Несмотря на то, что она общалась с учеником всего лишь в чёрной форме, она была преисполнена уважением, всё же он последний сын уважаемого старейшины Грандов.
Члены фан-клуба разом загомонили: «Чушь собачья! Такого быть не может! Леди её уровня, даже будучи слугой, ни за что не подпустит жирного урода к своему телу!» … «Вы работаете уже три месяца, но до сих пор не нашли ни единой улики, так с чего бы нам вам верить?! Деньжат захотели, без сомнений!»
Взволнованный больше всех остальных Саша Гранд, прочистив горло и придав себе спокойный вид, сдавленно произнёс: «Мне бы очень хотелось послать вас на все четыре стороны, но я постараюсь… Постараюсь быть благоразумным. Показывайте улики, а я, если удостоверюсь в их неопровержимости, выдам вам обещанную награду!»
Девушка по прозвищу «Горячее солнышко» поставила нефрит визуальной записи на стол и активировала его. Жидкий свет сформировал у потолка яркий экран.
Три десятка человек увидели, как некто с записывающей формацией в руке тихо заходит в мужской туалет и поднимает нефрит над кабинкой, а там всеми ненавистный толстяк занимается непристойностями с идолом школы.
Все члены фан-клуба мертвенно побледнели, утратив дар речи. Из них будто высосали душу и одновременно разорвали сердце. Нефрит визуальной записи невозможно подделать, а значит девушку, которой они чуть ли не поклоняются, взаправду трахают, и она даже слегка стонет от удовольствия. От чувства зависти, ревности и ненависти в комнате было невозможно продохнуть.