Кара потёрла затёкшие запястья, с сомнениями взирая на человека: этот плащ, дурацкая шляпа… Коварный человек продумал всё далеко наперёд. — «Ты действительно отпускаешь меня?» — тот коротко кивнул, а она презрительно фыркнула. — «Если ты пытаешься задобрить меня фальшивой заботой, то это выглядит жалко и ущербно. Эгоистичная тварь, ставящая амбиции выше любви, изнасиловавшая собственную жену, заслуживает только смерти. Если мне когда-нибудь выпадет шанс, то я обязательно тебя прикончу. Ты никогда не заслужишь моего прощения, даже и не пытайся.»
Кён раздраженно закатил глаза: «Поумерь своё самомнение, дура! Мне насрать на твоё ко мне отношение! Ты — моя женщина. Я так решил. У тебя нет права слова, ведь ты, сука, этого не заслужила. Просто, блядь, доберись до родины живой.» — припечатал парень и властно впился в губы жены.
Кара тут же отпрыгнула подальше: «Сукин сын, искренне надеюсь, что я больше никогда тебя не увижу!»
«Я тоже тебя люблю. Увидимся через несколько лет.» — он игриво послал ей воздушный поцелуй и скрылся в секретном проходе.
За последние несколько часов Кён при помощи Синергии модернизировал принцессе нервную систему и максимально безопасно очистил все ключи до 99 %, как Валире в своё время. Его сумасбродный поступок был обоснован несколькими факторами: любовь к Каре, выраженная в желании сделать её сильной, талантливой и достойной его; пренебрежение к её возможному потенциалу и попытке отомстить, ведь он не боится магов огня, невероятно силён для своей ступени и благодаря высокоранговому телу Пустоты развивается с космической скоростью; желание защитить ребёнка. Увидев, что отпрыск богини способен очищать ключи, принцесса обязательно поверит и в то, что в голове их чада запечатано некое наследие;
По соображениям Кёна, как бы сильно принцесса ни желала найти его, всё равно не найдёт, особенно принимая в расчет его навыки маскировки. А затевать войну с Розаррио, то есть всей людской расой, ради призрачного шанса отыскать обидчика — абсурд.
…
Богиня, наблюдающая за тем, как глупец делает демона почти повелителем всех стихий, мрачно вздохнула. Из-за самонадеянного сорванца её безобидная игра приобрела размах вселенского масштаба с необратимыми последствиями. Отныне назад пути нет. Всё или ничего.
…
Кара взяла в конюшне самого достойного скакуна и покинула Бостон.
Из глаз девушки лились слёзы, а в груди пылало адское пламя, которое, как она думала, является воплощением дичайшей ненависти к родителям и мужу. Мерзкий человек при помощи матери за одну ночь перечеркнул всю её жизнь. Не стать ей больше императрицей. Не завести ей великий гарем, который возглавит Эльза. К тому же за последние три года в Железном троне принцесса значительно отстала в развитии от своих сверстников. В общем, теперь она обычная бездарная шлюха, беременная человеческим ребёнком. Как только её отец умрёт от болезни, а осталось ему недолго, её будущему не позавидуешь.
Спустя несколько часов пути ошейник утратил свою подавляющую силу. Кара с превеликим удовольствием выкинула его, однако легче от этого не стало. Пламя гнева в её груди никак не утихало.
{Жарко… Почему так жарко?} — грудь девушки высоко и часто вздымалась, изо рта выходил пар, а слёзы испарялись ещё до того, как успевали скатиться по щекам. Её ненависть настолько велика? Вряд ли!
Вскоре ездовое животное жалобно заржало, встало на дыбы, уронив принцессу, и умчалось. Пауки, муравьи и прочие насекомые инстинктивно расползались во все стороны. Птицы разлетались в благоговейном ужасе. Все живые организмы в ближайших десяти километрах спасались бегством, ощущая пылающую ауру, принадлежащую божественному существу, правителю небес и повелителю огня.
Кара со страдальческими стонами свернулась в клубок. Сердце бешено колотилось, ключи накалились добела, каналы онемели, тело бросало в жар. Её будто поместили в печку. — {Что происходит? Я умру?}
Одежда девушки загорелась, оголяя нежную и ничуть не обожжённую кожу. Трава в радиусе метра пожелтела, почернела и воспламенилась. С каждым следующим мгновением жар становился всё сильнее, из-за чего радиус возгорания увеличивался… два метра, пять метров, десять метров, сто метров! Деревья вспыхнули языками пламени…