— Тут есть небольшая пещера, — внезапно остановился Сора, когда уже стал виден конец лестниц. — Мы можем переждать дождь и обсушиться, а потом пойти до Хохокай, где нас ждёт Джирайя-сенсей.
— Ты решил звать его учителем? — спросил я, оглядывая небольшую расщелину в скале. Только такие дети, как мы, смогли бы туда проползти, и то боком.
— Ага, — сказал Сора. — Там есть сухие дрова, когда-то это было моим маленьким убежищем.
— Ладно, пойдём, — он юркнул первым.
В пещере, оказавшейся вполне приличных размеров, могли бы поместиться ещё человека три. В углу была груда сухих веток, а на каменном полу лежало несколько циновок.
— У меня тут даже где-то орехи были спрятаны, — пробубнил Сора, копаясь. — А! Вот они, — он достал небольшой мешочек.
Я разжёг огонь и стряхнул капли воды с одежды. Сора протянул мне горсть лещины.
— Тут много их растёт в округе, я иногда собираю, — почему-то смутился он. Я кивнул, ложась на циновку и раскалывая пальцами скорлупу орехов, выковыривая сладковатые ядрышки. Несмотря на плотный завтрак в храме перед уходом, после двухчасового спуска по лестницам я уже слегка проголодался.
— Думаю, дождь будет идти ещё часа три, — прервал наше молчание Сора, поёрзав. Я ощутил его беспокойство и нетерпение. Кажется, рядом с ним снова начало проявляться наше единение из-за чакры одного существа в нас — Курамы. Связь душ.
— До города, где завис Извращенец, сорок километров, — вспомнил я. — Не думаю, что он будет ждать нас, но к вечеру мы всё равно будем там. В любом случае ночевать тоже будем в Хохокае, хорошо бы хотя бы завтра оттуда уйти, а то, если у Джирайи была фора хотя бы в десять минут, он уже сто пудов кого-то снял.
Сора недоверчиво хмыкнул.
— Правда-правда, я уже привык, а ты ещё просто не знаешь этого извращенца. Но не волнуйся, когда надо, он становится серьёзным, а то иногда кажется, что ему лет восемь, — хихикнул я. Сора улыбнулся.
Помешав палкой наш костерок, от которого в пещере уже стало довольно тепло, даже одежда полностью высохла, он спросил:
— Н-наруто, а почему ты… Почему Джирайя-сенсей сказал, что ты поймёшь меня лучше остальных? И почему ты совсем не боишься меня? А я… возле тебя у меня странное чувство… и… — окончательно запутался Сора, чуть сгорбившись и поглядывая из-за плеча на меня.
— Эти взгляды… — задумчиво разломил орех я, случайно раздробив и ядрышко. — Взгляды, полные ненависти, злости, шепотки за спиной: «чудовище», «монстр» «демон»…
От моих слов Сора поник и, опустив голову, стал мелко покачиваться, кивая.
— Я тоже их слышал в Конохе, — закончил я. Сора недоверчиво поднял на меня глаза и нахмурился.
— Ты? Но… Почему?
— То, что запечатано в тебе, это лишь часть того монстра, который запечатан во мне, — просто сказал я.
— Но ты же… нормальный?! — показывая на свою забинтованную руку, громко прошептал Сора.
— Всё дело в том, что я из клана Узумаки. Моя мать тоже была джинчурики, так называют людей, внутри которых запечатаны хвостатые монстры — биджуу. Наш клан когда-то жил в Стране Водоворота, которой сейчас не существует, как и моего клана. Мы отличаемся живучестью и большим резервом собственной чакры. Это помогает сдерживать биджуу. Кстати, первой джинчурики Кьюби тоже была Узумаки, она стала женой Первого Хокаге Хаширамы Сенджу.
— Кьюби? — переспросил Сора, пытаясь уложить в голове полученную информацию.
— Это девятихвостый. Он самый крутой из всех биджуу, которых ровно девять: от однохвостого до девятихвостого. Кьюби — это огромный лис с девятью хвостами, — немного хвастливо заявил я, привстав с циновки, чувствуя, что Курама внутри заинтересованно шевельнулся.
— Значит, я джинчурики?
— Ну, тебя, скорее назовут «псевдо-джинчурики», потому что в тебе запечатана часть чакры Кьюби. Но твоё тело, как и сказал Извращенец, отторгает эту чакру. Поэтому и твоя рука — это словно отражение, сколько от всей мощи Кьюби в тебе, то есть на одну руку относительно всего тела.
Сора посмотрел на свою руку, сжав в кулак перебинтованные пальцы, а потом перевёл взгляд на меня.
— Значит, ты сдерживаешь всё остальное?
— Наверное, — пожал плечами я, — это всего лишь моё предположение.
— Почему? Почему это произошло?! Почему я? — он сел на корточки перед уже потухающим костерком и схватился за голову, едва не плача.
— Эй, эй, не переживай так, ты же сильный, чего раскис, Сора? — похлопал я его по плечу. — Думаю, что Извращенец хочет помочь тебе, поэтому мы и идём в этот храм Воды. А злость, она не помогает, она лишь открывает демону путь, чтобы завладеть твоим телом. Ты же этого не хочешь? Ты Сора, а не какая-то там часть Кьюби. Всегда помни об этом, друг.
— Друг? — переспросил он. — Твой друг? Но я же…
— Конечно, — широко улыбнулся я, перебив. — Среди моих друзей и не такие типы встречаются, — и засмеялся, поддразнив его. — Так что один маленький разнюнившийся псевдо-джинчурики лишь внесёт разнообразие в этот список.
— Эй! Я не разнюнился! — гневно вскочил на ноги Сора. К нему вернулась его дерзость, и он заорал: — Хочешь подраться, Наруто?! Я тебе сейчас покажу разнюнившегося псевдо-джинчуурики!
* * *
Из Хохокая мы вышли на следующий день. И почти пять недель шли в Страну Чая. Всё было, как я и предполагал. Хотя выполнять задания и тренировки вдвоём стало гораздо интересней, чем когда я оставался один, в то время как Извращенец отрывался с тётками, что он упорно называл «сбором информации».
Джирайя передал Сору в «ученики» мне, и я учил его контролировать чакру и всякие задания и спарринги придумывал, применяя методы, что использовал Саске, когда мы обучались с ним, даже гимнастике глаз научил, которую с семи лет делаю дважды в день.