— А потом, разузнав, что тебе восемнадцать, они поместили тебя под охрану после того, как ты согласился дать показания.
Внезапно он сосредоточенно уставился на свои ноги.
— Но я передумал.
Коснувшись рукой его подбородка, я приподнял ему голову, снова привлекая внимание.
— И ты ускользнул от детективов, которые охраняли тебя.
— Да, — он глубоко вздохнул и игриво потерся щекой о мою ладонь, как кот. — Но от вас, маршал, я бы не стал убегать. Ни в коем случае.
Я убрал руку.
— Ты уже полгода в бегах. Готов остановиться?
— Я все равно не собираюсь давать показания.
— Этот человек хочет твоей смерти, — сообщил я ему.
— Это вы так считаете.
— Так считают все, — заверил Ян. — Мы переправим тебя в наш офис, чтобы ты мог услышать прослушку. А теперь слезай и повернись.
— О, сладкий, как скажешь.
Ян усмехнулся, когда Кемен грациозно и плавно соскользнул со столешницы, повернулся, словно танцор, и заложил руки за спину. Все его компактное тело состояло из поджарых мускулов, и нужно действительно отдать должное его красоте. Но я отличался от других тем, что видел ребенка, а они — кусок мяса.
— Чувак, выглядишь дерьмово, — резко заметил Ян.
Я непонимающе посмотрел на него, и он указал на зеркало. Я обернулся.
Вот так неожиданность: левая щека расцарапана, вдоль челюсти синяки, а губа разбита. Но самое печальное — моя новехонькая потертая кожаная куртка-бомбер с подкладкой из овчины была изодрана в клочья под такой же изодранной рейдовой курткой.
— Вот дерьмо, — пробормотал я.
— Больше расстроен из-за куртки, чем из-за лица, да, милый? — Кемен посмотрел на меня с жалостью и сочувствующе произнес: — Понимаю. С утра выглядело очень красиво, да?
— Так и было, — вздохнул я.
— Вы серьезно? — спросил Ян, переводя взгляд с меня на нашего своенравного свидетеля и обратно.
— А что? — требовательно спросил Кемен. — Эта куртка очень сексуальная.
— Видимо, была сексуальной, — хохотнул Ян.
— Ничего святого, — произнес Кемен.
— Пойдем, — буркнул я. Ян надел на него наручники, и я открыл дверь.
Стрельба в коридоре остановила меня, несколько полицейских штата тут же бросились вперед, держа оружие наготове. Они были готовы прикрыть, но как по мне, балкон, который я заприметил при входе, лучший вариант.
— Ну и что дальше? — спросил Ян.
Я кивнул головой, указав в сторону стеклянной двери.
— Нет.
— Да, — кивнул я. — Пойдем.
— Черт, ладно. Веди.
Быстро передвигаясь, мы оказались у раздвижной стеклянной двери, когда снова раздались выстрелы и крики позади нас.
— Это ведь не... — выдохнул Кемен, — …за мной, да?
— За тобой, — одновременно сказали мы с Яном.
— Сутенеры обычно не приходят за своими проститутками с полуавтоматическими пулеметами, — продолжил я, выглядывая в приоткрытую дверь.
— И что дальше? — спросил Ян.
— Мы можем свеситься вниз и прыгнуть. Здесь до третьего этажа не так уж много, должно получиться.
— Хорошо, — согласился он, кивнув мне. — Иди первым, а я спущу его вниз.
Я знал его как свои пять пальцев. Я спущусь, он поможет Кемену, а потом кинется в перестрелку без меня.
— Нет, сначала ты, я тебя прикрою.
Он напрягся, готовясь к спору.
— Слушай, Мирослав, ты должен пойти первым из-за своего запястья.
— Нет, из-за моего запястья первым должен пойти ты, — поправил его я. — Сейчас ты гораздо сильнее. Я не хочу его уронить.
Стрельба стала громче, и к выстрелам добавились крики.
— Быстро, — рявкнул я, пресекая дальнейшие протесты.
Подтолкнув ко мне Кемена, Ян подошел к краю балкона, проверил расстояние, взобрался на перила и, хмуро смерив меня взглядом, спустился вниз. Мгновение были видны только его руки, а потом я услышал глухой удар о балкон под нами.
— Ты в порядке?
— Да, тут всего около шести футов с висячего положения. Совсем невысоко.
— Спокойно, — сказал я Кемену. — Ты следующий.
— Нет-нет-нет, — внезапно запаниковал он. — Я не могу спуститься с балкона.
— Да ради Бога, в этом нет ничего сложного, — сказал я, поднимая паренька и перекидывая через левое плечо, словно пушинку.
— Даже не снимешь с меня наручники? — пропищал он.
— Нет, — усмехнулся я, подошел к краю, наклонился и просто позволил ему соскользнуть.
Он кричал секунды полторы, а затем оказался в объятиях Яна.
— Вы оба свихнулись! — взвизгнул Кемен, когда я перевалился через перила, на мгновение удерживаясь за них здоровой рукой, а затем опустился.